Эрик Рассел - Избранные произведения в одном томе

— Значит, я могу в самую последнюю минуту вдруг передумать и преспокойно покинуть ваше заведение, если поклянусь молчать?

— Вам незачем клясться.

— Почему?

— Вам вряд ли захочется рассказывать о своей нравственной трусости.

— Черт побери, здесь вы абсолютно правы! — согласился Мейсон.

Дежурный администратор смерил его взглядом.

— Не думаю, что вы перемените своё решение. Вы отличаетесь особой быстротой реакции. У многих она замедленная, и они спохватываются, когда уже слишком поздно что-либо менять.

— Я понимаю, о чем вы. Не стану скрывать: за последние два года я шесть раз уступал своей слабости. Я не хочу поддаваться ей в седьмой раз.

Мейсон оглядел комнатку дежурного администратора. Кроме стола и настенного календаря, в ней больше ничего не было.

— Не скажете ли мне, как это произойдёт?

— Неожиданно.

— Это-то я знаю. Но как?

— Способ выбирается с учетом индивидуальных особенностей.

— Любопытно.

— Потом вам уже не будет любопытно, — пообещал дежурный администратор. — Вы выйдете через ту дверь и подниметесь в автоматическом лифте в отель Терминала Жизни. Там вы сможете выбрать номер по своему вкусу. Они все комфортабельны и…

— Простите, куда я поднимусь? — громко переспросил Мейсон.

— В отель, — повторил дежурный администратор. — Там вы пробудете некоторое время, наслаждаясь превосходным обслуживанием, развлечениями и обществом таких же, как вы. Ваш уход из жизни произойдёт, когда вы меньше всего будете этого ожидать. В зависимости от индивидуальных психологических особенностей, пребывание в отеле может продлиться от нескольких часов до нескольких дней. Но, согласитесь, это гуманный способ.

— Значит, мне придётся просто сидеть и ждать, пока меня не лишат жизни?

— Там полно всевозможных развлечений, избавляющих от мрачных мыслей и хандры. Впрочем, у вас не должно быть причин для беспокойства. Если до подъема в отель вы не поддадитесь слабости и не передумаете, вы обязательно осуществите своё решение.

— Вы можете сообщить мне ещё какие-нибудь подробности?

— Насколько могу судить, они не очень-то вас интересуют.

— Истинная правда, — согласился Мейсон. — Мне на них просто наплевать. Так как, могу я, что называется, отправляться в последний путь или вы тоже станете разводить бюрократию?

Дежурный администратор передернул плечами.

— Вообще-то мне нужно заполнить пару бланков. Но если вы так торопитесь, обойдемся и без этого.

Он указал на две одинаковые двери у себя за спиной.

— Выбирайте. И та и другая являются выходом.

Мейсон решительно направился к ближайшей двери, открыл

ее и выглянул наружу. Он увидел знакомый круглый зал с мозаичным полом и гранитной рукой.

«Остановись и подумай: не осталось ли в твоей жизни незаконченных дел?»

Он закрыл эту дверь и открыл другую… Узкое пространство. Распахнутые дверцы встроенного лифта. Кабина с голыми металлическими стенками, на одной из которых помещалась единственная красная кнопка.

Мейсон закрыл за собой дверь, вошёл в кабину и спросил, разговаривая сам с собой:

— Ну что, поедем в преисподнюю?

Ему стало не по себе, но он все же закрыл дверцы кабины и коснулся большим пальцем красной кнопки. И только сейчас он понял, куда его повезёт этот «лифт»!

Кнопка медленно двигалась под его пальцем. Мейсон завороженно и оцепенело следил за ней, не имея силы отдернуть палец. Ему казалось, что кнопка еле ползет. Или только казалось? Грядущий конец перечеркнул все его представления о времени. В приближении смерти самообладание изменило Мейсону. Все поры его тела широко раскрылись, само тело напряглось, сердце бешено колотилось, а мозг захлестывал вихрь неуловимых мыслей. В это мгновение кнопка замкнула контакты, и «лифт» исполнил своё истинное предназначение.

Пространство залил бледно-голубой мерцающий свет. На какую-то долю секунды Мейсон ощутил непередаваемую боль, потом его тело распалось на миллионы кусочков, которые распылились до последней молекулы.

Где-то далеко, за блеклой, бесцветной дымкой, слышались голоса. Они неторопливо переговаривались, приближаясь к нему. Затем голоса стихли, после чего зазвучали снова. Они что-то шептали ему в уши, исчезая в бесконечности и возвращаясь. В их появлении и исчезновении был какой-то странный ритм. Они напоминали… звуковую волну с неимоверно растянутой во времени амплитудой положительных и отрицательных периодов. Постепенно он стал различать смысл слов.