Геннадий Башунов - Продавцы грёз. Том второй

Но останься я в живых, предала бы целый народ. То, что оставил от него Ариол.

Ты был прав, когда говорил, что этим людям, всему этому сонму беженцев, спасающихся сейчас от работорговцев, не место в моем уютном домике. И им никогда не будет там места. Я отчетливо это увидела в своем Отражении.

А если им не будет там места, все эти несчастные, голодные и нищие люди, умирающие в сорок от тяжелой работы, и их дети никогда не будут защищены от людей — если их вообще можно так называть — вроде Хална. От разбойников и работорговцев. От самих себя.

Потому что в моем кукольном домике будут жить только избранные.

Я не знаю, что ты думал обо мне. Как ко мне относился. Кем я была для тебя. Я знаю одно, чего не знал ты — я была лгуньей.

Я, как и многие поколения детей моего клана до меня, была рождена для Игры. Но так получилось, что я не была к ней готова. Ко всем этим… существам, считающих себя избранными, а на деле оказавшимися жестокими мясниками, которым плевать на человеческие судьбы.

И я не хотела вступать в Игру. И не должна была. Но у моего клана кончились Слепки. Потому-то я и оказалась вынуждена биться самостоятельно. Не думай, словно у меня не хватило бы духу пустить на убой какого-нибудь мясника, способного стать Представителем. Ему не было бы места в моем кукольном домике, и даже приведи он меня к власти над Нейей, он бы умер. Я сама убила бы его одним щелчком пальцев.

Возьми мой Слепок. Надеюсь, он поможет достичь тебе твоей цели. Надеюсь, Алария окажется Продавцов грез лучшим, чем я. Лучшим, чем я, человеком.

Иди к своей цели, Алексей. Верни Орайю. Надеюсь, вы будете счастливы вместе. Мне не было места рядом с тобой.

И прости меня.

Силия».

Я скомкал письмо и бросил его на пол. Подошел к ванной, наклонился и поцеловал Силию в губы. Забрал Слепок. Положил его в карман.

Два чемодана с оружием и вещами были готовы со вчерашнего вечера. Я взял их, даже не коснувшись пачки денег, лежащей на столе. У меня было с собой несколько сотенных ассигнаций, этого должно хватить на то, чтобы добраться до Столицы, где меня уже ждало пять оставшихся противников.

— Это ты прости меня, Силия, — сказал я, остановившись на пороге номера. — Но твой Слепок я использовать не буду. Прости, но если я выйду победителем из этой битвы, мне придется вернуть к жизни слишком много Продавцов грез. И ты снова окажешься в этом несправедливом мире. И у тебя будут годы и годы на то, чтобы стать сильнее. Измениться к лучшему. И изменить к лучшему этот проклятый мир, пока я буду собственными руками давить заразу, его убивающую. И пусть хоть кто-то попытается мне помешать.

Лето обещало быть жарким. Кажется, только начинался май. А, быть может, шла уже его середина — я совершенно запутался во времени. Но пекло уже по-июльски.

Или уже июль, а последние восемь месяцев не были вечными?

Нет, кажется, все-таки еще май. Слишком зеленая трава. Слишком хорошо она пахнет. Этот запах не перебивает даже смрад железа и смерти, расползающийся по всему полю.

Я бывал здесь. Полжизни назад и целую жизнь. Когда-то я шел в одних трусах по голой равнине, мерз и умирал от голода. Но тогда я чувствовал себя гораздо лучше. Я был другим человеком, а этот мир казался мне абсолютно мертвым. И как плохо, что я оказался не прав. Во второй раз меня вели по этим местам прикованного к цепи. Я уже знал, что жизнь — совсем не сказка, а мне грозила куда более страшная угроза, чем голодная смерть. Сегодня же… ничего не поменялось.

Проклятые Продавцы грез.

— Дальше не поеду, — сказал проводник, останавливая лошадь. — Опасно.

— Хорошо, — безразлично ответил я и спрыгнул с повозки. Сумка, которую я взвалил на спину, оказалась очень тяжелой, но эта тяжесть внушала доверие.

— Деньги? — предположил возница.

— Конечно. Половина от суммы.

Хозяин повозки оскалил желтые зубы. Наверное, не рассчитывал, что я захочу платить. Или не думал, что у меня есть с собой деньги — сумасшедшие ученые, уходящие изучать развалины столицы, обычно не имели при себе наличность.

Я хорошо изучил вопрос, прежде чем нанимать проводника в той мелкой деревне.

Поэтому вместо кошелька достал из-за пазухи пистолет и всадил вознице в лоб пулю. Его голова резко дернулась назад, и уже через секунду он свалился с козел, из-под его плаща выпал жутковатого вида обрез.