Ольга Баумгертнер - Парадокс Рузы [litres]

– Все наладится, Дмитрий! – отозвался профессор. – Главное, что вы все выбрались из Зоны живыми. Приезжайте сюда. Работы много. Скачок Зоны нам ее умножил. Жилье для вас – правда, в общежитии – найдется. Мы пока все там. Потом попробуем улучшить условия. Местные санаторные врачи уперлись и уезжать в эвакуацию отсюда не хотят. Но я их додавлю. У нас тут теперь не санаторий-профилакторий, а серьезная, почти военная организация. А насчет малыша я поспрашиваю, кто вам сможет помочь.

Еще через три часа Дмитрий ехал в том же «газике». В центре ему выдали вещи для ухода за ребенком и питание, сам малыш спал у него на руках, крепко запеленатый местными акушерками. Лазарев смотрел на его маленькое личико, и оно ему казалось таким милым и умиротворенным. Дмитрий тут же с болью подумал о том, как Маша могла решить, глядя на такого кроху, что это чудовище.

В Институте ему временно выделили две комнаты в общежитии, чтобы во второй могла оставаться найденная профессором нянька. Малыш хлопот не доставлял, плакал редко, скорее хныкал, вел себя спокойно. Это позволило Дмитрию немного расслабиться и погрузиться с головой в работу.

Каждые выходные он ездил в Одинцово навещать жену. Возил маленького Сашку в коляске, которую нашел тот же профессор. Однако Машка по-прежнему не хотела видеть ребенка, коляска каждый раз оставалась стоять в коридоре. И через месяц мучений Дмитрий перестал брать сына с собой, перестал говорить о нем с женой. Машка тогда оставалась спокойной, не кидалась на него. И все же теперь Лазарев совсем ее не узнавал. Врач говорил, что они будут пробовать изменить тактику лечения. Но и это спустя какое-то время не помогло. На Дмитрия самого начала накатывать депрессия. Пока ему через год не предложили новую методику – лечение с помощью гипноза. Еще через три месяца Маша переступила порог их комнат в общежитии. Увидела уже вовсю ходившего малыша и застыла. Улыбка исчезла с ее лица.

– Кто это?

У Дмитрия все ухнуло вниз. «Неужели она ничего не помнит? Или под гипнозом заставили ее все забыть?»

– Это мой сын, Сашка, – проговорил он осторожно.

– Ты не говорил, что у тебя есть сын, – сказала Маша холодно. – Ну есть так есть. Ничего не поделать.

И прошла мимо в другую комнату.

– Мама? – пролепетал Сашка, с удивлением смотря вслед ушедшей женщине.

У Дмитрия все оборвалось в душе. Несколько мгновений он стоял потрясенный. Ребенок только что сказал свое первое слово. Четко, ясно и без сомнения. Только не понял, почему мать прошла мимо него. Лазарев решительно взял его за руку, поволок за собой, подвел к жене, смотревшей в окно.

– И твой тоже. Твой сын тоже! – с нажимом сказал он.

– Как хочешь, – равнодушно отозвалась Маша, не оборачиваясь.

Дмитрий постоял еще минуту, не зная, что делать, его трясло, потом пискнул Сашка, которому он слишком больно сжал ладонь. Отец увел малыша в другую комнату, одел и пошел вновь договариваться с нянькой, накануне освобожденной от обязанностей.

Еще год прошел, никаких изменений в состоянии Маши не происходило. Время от времени Дмитрий привозил ее в центр, где она раньше проходила лечение, но ничего нового ей там уже предложить не могли.

– Есть совсем экстремальный вариант, – сказал однажды ее лечащий врач. – Должен вас предупредить, что при неудаче последствия, скорее всего, будут крайне негативными.

– Я готов уже на что угодно, – отозвался измученный Дмитрий. – У меня не жизнь, а какое-то жуткое существование. Видимость, что у меня есть семья. Точнее, семья у меня есть, из двух человек. А вот жена… Она все время занята только собой, ни я, ни сын ее не интересуют. Хотя нет, со мной она, по крайней мере, хотя бы иногда разговаривает.

– На работу ходит?

– Да, в регистратуре работает. Работой вроде бы довольна. Говорит о ней часто, о людях, с которыми приходится общаться. Даже шутки какие-то пересказывает. Только…

– Это хорошо, очень хорошо, что она людей не чурается. Боюсь показаться банальным, но опять посоветую вам набраться терпения.

– Да, пожалуй, но… Вы что-то говорили еще о каком-то способе?

Врач прокашлялся.

– Есть вариант ей повторно забеременеть. Возможно, гормональный всплеск разбудит в ней материнские инстинкты.

– В первый раз их не было.

– В первый раз роды проходили при жутчайших обстоятельствах. Сейчас будет иная обстановка.

– Это в нескольких километрах от Зоны? – невесело усмехнулся Дмитрий. – Меня в дрожь бросает при мысли о таких экспериментах. И если вы окажетесь неправы, у меня на руках будет еще один ребенок, а я всю свою зарплату буду отдавать няньке.