Виталий Останин - Функция-2

Как всякий нормальный житель глухой провинции я недолюбливал большие города, а Новосиб был именно таким. Миллионник, да еще и спланированный максимально убого. Нет, понятно, что его строили, по сути, в военное время, а там были другие приоритеты. Но как здесь жить сейчас? Тут же на одну дорогу из края в край можно полдня потратить! А если брать в расчет поселки типа Академгородка, так и весь день целиком! То ли дело Блага: компактно, квадратно, красиво. Деревьев много, опять же. Тут — один асфальт и бетон. Жара и пылища.

«Привыкнешь!»

«Привыкну… Фигли делать!»

Вывозили меня из Благовещенска в такой спешке, будто смерть китайского Ликвидатора повлекла за собой полномасштабное военное вторжение из-за реки. Но сперва все же свозили в усадьбу, за которой я совсем недавно следил, к местному гуру. Или, как говорили сами новусы — Лидеру.

Им оказался старикан лет под двести, непонятно как еще не развалившийся на составные части, но с глазами, совершенно не тронутыми маразмом. Да и двигался он бодро, словно и не тяготили его прожитые годы. К слову, на самом-то деле, выглядел он лет на семьдесят, про двести я просто так загнул, когда первый раз ему в глаза взглянул. Было в них что-то такое, ощущение даже не возраста, а древности. Словно старикан жил так долго, что ему это слегка поднадоело, а все происходящее вокруг он стал воспринимать не более, чем мышиную возню.

И вот этими глазами он принялся меня рассматривать. Абсолютно без выражения, словно не на человека смотрел, а на вошь. Я разговор первым заводить не планировал — кто инициатор встречи вообще? Стоял себе с независимым видом, избегая сталкиваться с тяжелым взглядом. Наконец, дождался реакции.

— Молодой совсем.

«Да с твоих годов тут все молодые!» — захотелось мне ему ответить, но в последний момент сдержался. Не стоило начинать общение с Лидером семьи, куда меня «пригласили» с откровенного хамства. Но небольшая дерзость все же не повредит!

Да, Антонина мне говорила, чтобы я держался с патриархом уважительно, на вопросы отвечал просто и, самое главное, не ерничал. Но у меня на это были свои взгляды! Я с малолетства терпеть не могу, когда возрастом пытаются давить. Типа он гарантия ума!

— Это проходит с годами. — произнес нейтральным тоном. — Уж вы-то, Матвей Андрианович, должны об этом знать.

Я прямо почувствовал, как девушка, стоящая за моей спиной, напряглась. Втянула в себя воздух и задержала дыхание. Словно бы сейчас должен был раздаться раскат грома, а после ударить молнии, сжигающие наглеца, то есть меня, на месте. Но этого не случилось. Дед только свел косматые свои брови, нахмурил лоб и сузил глаза до китайских щелочек.

— Хамишь? — проговорил он.

Я неопределенно пожал плечами. Мол, ну да, немного, но не со зла — так, под обстоятельства.

— В семье подобное непозволительно.

Что-то с голосом деда произошло на этой фразе. Каким-то он стал другим. Вроде и тембр, и громкость остались прежними, но добавилось в него что-то еще. Какая-то сила, что ли. Внутри у меня все сжалось, захотелось извиниться перед пожилым человеком за неподобающее поведение и недостатки воспитания. Но одновременно с этим рыкнул Охотник — с вызовом.

— Формально, я еще не в семье.

Произнес я это, помню, максимально спокойным тоном. Смягчая ярость зверя и не желая подставляться под гнев старикана — фиг его знает на что была способна эта развалина? Тут же все супермены, вдруг и дедок лазерами из глаз пуляет?

Не стал. Или не умел. Только брови чуть приподнял, кажется, удивленно. Глаза его по-прежнему ничего не выражали, но я, на всякий случай, решил сгладил резкость.

— Пока не в семье.

Мол, так-то не против, но нужно утрясти ряд деталей, проговорить взаимные обязательства, договоры кровью подписать, ну и так далее. А то несерьезно же — пальцем поманили, и я должен к ноге припасть? Хренушки, господа новусы! Я свой собственный мальчик!

— Хочешь сказать, дерзость из тебя уйдет после принятия?

Голос деда снова изменился, исчезла из него та властность, что заставляла Охотника рваться с цепи.

— Ну тут по-разному может сложится… Не все же от меня зависит, от вас тоже.

И тут дедок улыбнулся. Вот ей Богу, лучше бы он и дальше с мордой статуи стоял! Оскал матерого зверя возник на старческом лице так неожиданно, что я едва удержался, чтобы не отступить назад.

«У него родные зубы или это протезы?» — некстати мелькнула тогда мысль. Почему-то я хорошо это запомнил.

— Хорош. Но молод еще. И не обучен. Тоня, забирай его. Связь по установленному регламенту. Доклад по прибытию. Свободны.