Макс Коллинз - Мумия. Возвращение

Царь Скорпионов стоял неподвижно, время от времени пощелкивая то одной, то другой клешней, словно выбирая, какую из них использовать...

Только теперь до смотрителя дошло, какую дьявольскую шутку сыграл с ним О’Коннелл, Хафис поднял ладонь, но вместо голой кости черепа, которую он с такими муками обнажил ради Царя Скорпионов, его пальцы ощутили холод гладкого металла.

Шлем, надетый на Хафиса О’Коннеллом, сидел на голове удивительно плотно и, несмотря на все усилия араба, сниматься не желал...

Царь Скорпионов, наконец, принял свое решение. Протянув клешню, он схватил Хафиса поперек туловища и поднял в воздух, чтобы получше разглядеть. Со стороны это выглядело так, словно богомол рассматривает своего более мелкого собрата перед тем, как его сожрать. Клешня, державшая Хафиса за талию, начала сжиматься. Наконец раздался резкий щелчок, и к ногам Царя Скорпионов рухнули две половинки тела в окровавленной одежде.

Пока решалась судьба бывшего смотрителя Британского музея, О’Коннелл решил вооружиться. Ему приглянулся точно такой трезубец, каким он пользовался в бою с Имхотепом. Но едва Рик потянулся, чтобы схватить оружие, огромная клешня со страшной силой ударила его, отбросив в сторону. Трезубец, позвякивая, отлетел в темноту.

Рик впечатался в стену, на его счастье, достаточно гладкую. На ней не было острых выступов, и О’Коннелл просто здорово ушибся. С трудом поднявшись на ноги, Рик неожиданно увидел рядом с собой странное изображение. В отличие от традиционных орнаментов, иероглифов и фигур, на стене был нарисован фараон-воин. Пока О’Коннелл переводил дыхание и приходил в себя, он рассмотрел, чем вооружен странный воин. Он сжимал в руке не меч и даже не копье, а жезл... золотой Жезл Осириса!

А на руке воина красовалась эмблема – точно такая же, что украшала с детства руку самого О’Коннелла: тут были и крылья сокола, и глаз Гора, и пирамида.

Мощный хвост Царя Скорпионов развернулся и, на дюйм не достав до головы Рика, раскрошил в пыль кусок стены с рисунком. О'Коннелл рыбкой нырнул вперед, уворачиваясь от хвоста, перекатился через голову и встал на ноги у стены, о которую его недавно швырнул Царь Скорпионов.

Неудивительно, что Рик не пострадал, ударившись об нее. Стена была действительно совершенно гладкой. Рисунки последовательно изображали этапы сражения неизвестного воина с чудовищем, напоминающим Царя Скорпионов. На одном из рисунков О’Коннелл не без удивления увидел, как Жезл Осириса в руках воина превращается в копье. На последнем – рука воина, вооруженного копьем, поражала человекоподобного монстра.

В течение долгих столетий медджаи охраняли Хамунаптру, чтобы не допустить возрождения Имхотепа. Возможно, они же в древние времена познакомились с легендой о Царе Скорпионов и тоже посчитали нелишним охранять его возможное убежище?

И О’Коннелл как раз являлся одним из них...

Теперь он был голов поверить во что угодно. Тем более что для этого не требовалось срывать кожу у себя с головы.

Хвост гигантского скорпиона, словно хлыст, наносил удары, пытаясь поразить О’Коннелла. Тому пока удавалось уворачиваться от смертоносного жала, но удары за короткое время уничтожали и остальные рисунки на стене. Впрочем, Рик особенно не переживал, так как запомнил изображения во всех подробностях.

Пока О’Коннелл мотался по пещере, удирая от преследующего его чудовища, он заметил, что на другой стороне трещины стоят Джонатан и Алекс. Особого восторга появление сына в столь опасном месте у Рика не вызвало, зато он испытал неимоверное облегчение при виде брата своей жены.

Дядя и племянник застыли на месте, уставясь вытаращенными глазами на гигантскую фигуру Царя Скорпионов.

– Джонатан! – закричал О’Коннелл. – Жезл! Эта твоя любимая золотая игрушка!.. На самом деле – это копье!

– Правда? – Джонатан не знал, как реагировать на подобное заявление. К тому же ему приходилось пятиться, чтобы ненароком не угодить в трещину или в лапы мечущегося по пещере Царя Скорпионов. – Это же замечательно!

– Только это копье может убить сукиного сына!

– Да? Восхитительно!

Джонатан достал из рюкзака жезл и принялся неуклюже вертеть его в руках, осматривая со всех сторон.

– Отдай его мне! – потребовал Алекс, выхватывая у дяди его любимую безделушку.

А в глубине пещеры, прячась во мраке, за этой сценой наблюдал Имхотеп. Ему давно была известна тайна жезла, которая только что открылась О’Коннеллу.