Макс Коллинз - Мумия. Возвращение

Имхотеп и Рик с благоговейным страхом созерцали невиданное чудовище. Мужчины инстинктивно бросились в разные стороны. О’Коннелл отпрыгнул влево, а верховный жрец – вправо, создав, таким образом, стратегически выгодную для себя позицию для сражения с общим врагом.

Тварь возвышалась над ними, поворачивая голову то к Имхотепу, то к О’Коннеллу, словно прикидывая, с кого лучше начать. После недолгих колебаний чудовище уставилось на Имхотепа. На мужественном лице Царя Скорпионов появилось странное выражение. То ли он узнал стоящего перед ним верховного жреца, то ли древний инстинкт подсказал ему, кто из пришельцев представляет собой большую опасность.

Через мгновение лицо чудовища исказилось от гнева, и, перебирая лапами, словно краб, оно направилось к Имхотепу. 

О’Коннелл, хоть и находился на почтительном расстоянии от Имхотепа, заметил, как забегали у того глаза. Рик понял, что верховный жрец лихорадочно соображает, кик поступить. А затем пораженный О’Коннелл увидел, как ожившая мумия вонзила ногти в кожу на лбу и содрала с себя скальп.

О’Коннелл зажмурился и затряс головой, как будто все это ему привиделось. Поначалу он подумал, что мумия рехнулась, но потом решил, что это он сам сошел с ума. Он видел обнажившийся череп верховного жреца – сухую серую кость. Ни одной капли кропи не выступило на голове Имхотепа... Впрочем, ведь мумия тоже лишь наполовину была человеком, а наполовину – сверхъестественным существом.

Вспомнив, что сотворил с собой смотритель Хафис, и наблюдая за тем, как Имхотеп опускается перед приближающимся чудовищем на колени, О’Коннелл сообразил, в чем дело. Он справедливо решил, что присутствует при обряде поклонения и выражения безграничной преданности.

Воздев над головой руки, коленопреклоненный Имхотеп покорно ждал. Когда тварь оказалась рядом, верховный жрец выкрикнул на древнеегипетском:

– Ахс май сат! Ахс май сат!.. Я твой верный последователь.

Тварь остановилась перед мумией, внимательно осмотрела ее сверху и кивнула головой, словно признавая в Имхотепе преданного слугу.

– Вот черт! – тихо выругался О’Коннелл.

Царь Скорпионов резко развернул свое членистое тело, щелкнул огромными клешнями и обратил внимание на второго из присутствующих. Тварь не могла видеть самодовольной ехидной ухмылки на лице «преданного слуги». Верховный жрец поднялся с колен и тихо скрылся за колоннами, оставив их с Риком наедине и от всей души желая поражения каждому из них.

О’Коннелл отступил назад и прижался спиной к колонне. Глядя на приближающуюся тварь, он был согласен заменить ее противником попроще. Парой тысяч туарегов, например. В отчаянии Рик попытался припомнить детали ритуала поклонения. Он похлопал себя по лбу, закрытому спутанными мокрыми от пота волосами, и попробовал воспроизвести магические слова. Кажется, это было что-либо близкое по звучанию к:

– Ах, мой зад! Ах, мой зад!

Однако такое проявление преданности не устроило чудовище. Огромная клешня, выразительно щелкнув, устремилась к Рику.

О’Коннелл успел увернуться, и клешня пробила древнюю известняковую колонну, раздробив ее в мелкий щебень. Рик бросился наутек, не разбирая дороги, но неожиданно натолкнулся на человеческую фигуру, появившуюся из темноты тоннеля, причем фигуру очень знакомую. О’Коннелл с удивлением увидел живого смотрителя Хафиса.

С глазами, как у лунатика, прижимая к груди окровавленную культю, маленький смуглый человечек пошатывающейся походкой вошел в пещеру.

Пока Царь Скорпионов полз следом за Риком, тот, увидев обнаженный кровоточащий череп Хафиса, принялся усиленно соображать. Этот негодяй все равно уже был трупом, ходячим или нет – неважно. Ну а какой Царь Скорпионов откажется принять человеческую жертву?

Сорвав с ближайшей статуи золотой шлем, О’Коннелл нахлобучил его на изуродованную голову смотрителя. 

– Ах, твой зад! – коварно выкрикнул О’Коннелл «магические» слова и, развернув Хафиса, мощным пинком отправил смотрителя прямо в объятия чудовищных клешней.

– Что? Что? – забормотал Хафис, беспомощно моргая и оглядываясь по сторонам. Внезапно глаза его округлились от ужаса: он увидел возвышающегося над ним гигантского монстра.

Араб мгновенно сориентировался. Ни секунды не колеблясь, какому владыке служить, он рухнул на колени перед Царем Скорпионов, покорно опустил глаза и, воздев руки, воскликнул:

– Ахс май сат! Ахс май сат!