Иван Булавин - Перекрёсток [СИ]

— Грузите. Только осторожно.

— Есть! — отозвались бойцы, после чего схватили носилки и бодро понесли их к стоявшей неподалёку машине. Джейн была рядом.

Несли они его бережно, вот только дорога в лесу не способствовала плавности хода. А водитель не знал, что важнее, везти быстро, или везти осторожно. Сделал ставку на скорость. В итоге, когда их выгружали на вертолётной площадке, у Ильи снова открылось кровотечение.

Но это уже было неважно. Вертолёт со всей возможной скоростью нёс его к благам цивилизации и медицине двадцать первого века. Сейчас ему починят рёбра, заштопают лёгкие, поставят на ноги. Он начал было засыпать, но услышал разговор солдат из сопровождения.

— А ты в курсе, кто такой Кнут?

— В лицо не знаю, но слышал, что командир одной из групп, крутой до невозможности.

— А этот, стало быть, из его группы, на крутого не похож.

— Конечно не похож, его, по ходу, танком переехали.

— Начмед сказал, там рёбер целых меньше половины, и лёгкие всмятку.

— А пушку видел? Внушает.

— Я в кино такую видел.

— Точно, у агента Смита.

— А баба его точно по-русски не понимает?

— Он так сказал.

— А я слышал, что Кнута того уже в живых нет, — подал голос кто-то новый. Сердце у Ильи сжалось. Как же так?

Дальнейший разговор он не слышал, травмы, кровопотеря и усталость взяли своё. Он снова открыл глаза только на базе. Узнал медицинский блок, где уже был однажды. Он был раздет догола и накрыт простыней. Вокруг стояли медики в операционных халатах, а за спиной их скромно стояла медсестра, тоже в халате и шапочке. Приглядевшись внимательно, он по глазам узнал Джейн, не сумев её выгнать, они выдали ей униформу. Пусть смотрит, она девочка сильная.

— Наркоз, — послышался голос хирурга.

Капельница у него стояла давно, а теперь в неё что-то добавили, а на лицо положили маску, мир поплыл перед глазами, лампы, расположенные кругом над столом, заплясали, словно бы меняясь местами, а следом весь мир распался на тысячу кусков…

Когда он открыл глаза, была ночь. А может, и не ночь, просто окон в помещении не было, а свет был приглушён. Боль в груди осталась, но была уже совсем слабой, словно отголосок той, настоящей боли, что мучила его до возвращения. Голова, хоть и медленно, но работала. Даже получилось её повернуть в сторону источника света.

Источником оказался настенный светильник в его личной секции общежития на базе. Странно, что доктор разрешил держать его здесь. А под светильником сидела Джейн, вид у неё был сонный, но глаза оставались открытыми. Одета она была в красивый махровый халат, причём длина его была совсем несерьёзной. Где взяла только? А красивые длинные ноги были обуты в пушистые тапочки с заячьими мордочками. При этом никакой строгой причёски, пышная грива волос собрана в простой хвост на резинке.

Она не заметила, как Илья открыл глаза, но поворот головы пропустить не могла. Сдержав радостный крик, она кинулась к нему и стала целовать, бормоча что-то сквозь слёзы радости.

— Спокойнее, милая, всё в порядке, я жив, скоро поправлюсь.

— Мне было страшно.

— Я понимаю. Сколько я спал?

— Со вчерашнего утра, сейчас вечер.

— Что-то происходило в это время?

— Да, приходил этот человек. Он сказал, что твой начальник, полковник. Расспрашивал меня о событиях, сказал, что я останусь с тобой. Мне нужно было молчать?

— Нет, всё правильно. То, что рассказала ты, я теперь напишу на бумаге. Он не говорил, когда снова придёт.

— Он сказал, что не придёт. Сказал, что проект закрыт и он больше не нужен. Вместо него придёт другой. Майор, я не запомнила его фамилию.

— Колесов?

— Да.

— Ещё вопрос, а где ты взяла такой халат?

— Но платье моё пришло в негодность. Я ведь не могла ходить в шубе. Халат мне дала Элис.

— Вы уже познакомились?

— Да. Она хорошая.

— Но как вы разговаривали? На каком языке?

— Немного на твоём, я ведь помню несколько слов. Немного жестами, и рисунками. Я стеснялась такое надевать, но она сказала, что здесь это совсем не страшно.

— Она права. Ничего не бойся.

— Но тут кругом мужчины, мне кажется, они на меня смотрят, — она сделала попытку покраснеть.

— Пусть смотрят. Это порядочные мужчины, которые не покусятся на твою честь. Потом мы съездим в город и купим тебе одежду.

На этих словах в дверь постучали.

— Разрешите? — скромно спросил Колесов, просовывая голову в приоткрывшуюся дверь.

— Конечно, заходите, Михаил Ильич.