Иван Булавин - Пустыня [СИ]

Теперь можно было садиться, всё равно мне одному не попасть обратно в тот мир, хоть чем-то полезен буду. В машине, оказавшейся неожиданно просторной, находился ещё один медик, который тут же стал хлопотать над раненым. До меня долетали обрывки фраз: «Пневмоторакс… давление падает… кардиограмма… пусть операционную готовят».

— Он жить будет? — спросил я у второго, который сидел рядом со мной и записывал данные в анкету.

— Честно, — первый поднял голову и стянул с неё маску, — должен был полчаса назад умереть, но сердце почему-то бьётся, сейчас довезём, думаю, что довезём, и на стол, а там видно будет.

Я замолчал, лишь изредка отвечая на вопросы медбрата с анкетой. Да и что я мог ответить? Болел ли Шурик желтухой? Вроде, нет, но я ведь за ним не следил. Есть ли аллергия? Да чёрт её знает. И всё в таком духе.

Скоро доехали до больницы, машина сдала задом к вход в приёмный покой, а два санитара резво выкатили носилки. Я отправился сопровождать, хотя помощи от меня было немного. Санитар, будучи мастером своего дела, каталку водил с мастерством Шумахера, двигались мы почти бегом, а управлять он умудрялся одной рукой. В конце коридора упёрлись в лифт, который поднял нас на третий этаж, а уже там каталку довезли в операционную. Я продолжал идти следом, как привязанный, но на входе меня остановил врач, закутанный по глаза и в перчатках.

— Сюда нельзя, — сухо сказал он, — ожидайте.

Я тяжело уселся на лавку в коридоре. Адреналин давно отпустил, накатила апатия. Хотелось сидеть и смотреть в одну точку, что я и делал довольно успешно. Из оцепенения меня вывел голос:

— Степан Молчанов, вы арестованы.

Медленно подняв глаза, я увидел три пистолетных ствола, направленных мне в лицо. Молодые парни в полицейской форме. За мной. Как особо опасного берут, перестраховываются. Можно было попытаться сбежать, куртка спасёт. Хотя нет, не спасёт, все трое целятся в голову. Да и устраивать бойню в больнице, где за стеной оперируют друга, не было никакого желания.

С глухим лязгом на запястьях защёлкнулись наручники.

Сидеть на стуле, привинченном к полу, было неудобно, всё время хотелось его подвинуть ближе, а он не двигался. Чего они боятся, что встану, схвачу стул и начну их бить? Нет, не начну, слишком устал. Раньше надо было, теперь мало просто вырваться, если дверь в отделении блокируется, то мне конец.

Напротив меня сидел худой мужик неопределённого возраста. Стрижен коротко, но седина всё равно проглядывает. Лицо бледное, словно месяц на солнце не выходил, глаза красные, то ли от недосыпа, то ли от алкоголя. Одет он был в обычную гражданскую одежду, и только пистолет на ремне выдавал в нём сотрудника полиции. Некоторое время он гипнотизировал меня взглядом, потом начал говорить:

— Степан Андреевич, вы догадываетесь о причине вашего задержания? — голос был глухой и хриплый.

— Не имею ни малейшего представления, — с улыбкой ответил я. Стало почему-то весело, наверно потому, что после недавно пережитых приключений, схваток с монстрами и небольшой войны, следователь казался совсем нестрашным. Он всего-то хотел посадить меня в тюрьму.

— Так вот, — он поморщился, — вы задержаны по подозрению в совершении преступления, предусмотренного частью второй статьи сто пятой…

Он остановился, взял с края стола красную книжку в мягком переплёте, открыл на нужной странице и, не глядя в текст, продолжил:

— Так вот, статья сто пятая, часть вторая, пункты а, е и ж.

— А по-русски? — спросил его я.

— Убийство двух и более лиц, совершённое группой лиц по предварительному сговору общеопасным способом. Наказание предусматривает от восьми до пожизненного. Можете ознакомиться с уголовным кодексом.

— Я вам верю, подскажите только, кого я убил?

— Людей из одной этнической ОПГ, пардон, честных работников семейного бизнеса. По нашим данным, в тот вечер они поехали на встречу с вами, но потом на этом месте были найдены две сгоревшие машины, набитые человеческими останками, обгоревшими настолько, что даже идентификация затруднена. А вы и ваш друг Бочкин куда-то пропали.

— С чего вы взяли, что их убили мы? Я думаю, что нашлись бы и другие желающие. Мы с Бочкиным в тот день затарились едой и уехали в лес, чтобы пересидеть опасное время, там и сидели, пили спиртное и отсыпались. Больше мне вам сообщить нечего.

— А кто вы по специальности, Степан Андреевич? — следователь одарил меня ехидной улыбкой.