Михаил Тихонов - Камер-паж Её высочества. Книга вторая. Часть первая

Да я чуть не уснул, пока он мне все объяснял! Только огромным усилием воли я заставлял быть открытыми свои глаза, и, как результат этой выматывающей борьбы, половину объяснений пропустил мимо ушей, но просить Гранура повторить — не стал! Ну, его! Просто неизвестно, как он отреагирует, если я засну во время его объяснений!

Мама стремительно ворвалась в зал и спасла меня от начинающей завладевать мной сонной хмари.

— Все, закончила! — радостно сообщила она. — Сейчас их выставят за ворота, и все! Ну что, — она посмотрела на Гранура, — пора?

Он кивнул.

— Ложитесь на плиту, Ария, — подсказал он. — Ну, да это все вам знакомо, — продолжил он, наблюдая за располагающейся на плите матушкой. — Вот так, — подбадривал он ее, — на спину, руки вдоль тела, ладонями вверх. Отлично! Теперь берете камень в правую руку и кладете… Да! Отлично! Вы все запомнили!

Он повернулся ко мне и энергично кивнул, давая понять, что уже пора включать магическое зрение и начинать наблюдать за процессом.

Честно говоря, я очень опасался, что с мамой может получиться, как с Микой, когда камень чуть не высосал из него жизнь и переключался на магическое зрение, внутренне готовясь начать борьбу с этим проклятым камнем, но… К моей радости, картина резко отличалась от той, что была у Мики.

Еще до того, как я переключился на магическое зрение, я заметил, что камень, как-то медленно, словно в какую-то густую жидкость, погружается в мамину руку. При этом болевых ощущений она не испытывала, ее лицо было спокойным и безмятежным.

В магическом зрении картина была еще интересней! Я видел мамины энергетические потоки, зеленого цвета и видел точку насыщенного, ярко-красного цвета, из которой в мамин организм и поступала новая энергия.

Судя по всему, она равномерно разносилась кровью по всему организму, а потом, довольно быстро, она начала собираться вокруг маминого магического хранилища, окружив его со всех сторон, а потом стала потихоньку проникать внутрь, но равномерно, сразу отовсюду, потихоньку растягивая его и увеличивая в размерах.

Происходило все это не быстро, но как-то неотвратимо, что ли. Ее магическое хранилище явно увеличивалось и, по мере увеличения, менялся цвет маминой энергии. Нет, цвета не смешивались, но параллельно зеленым потокам, появились и красные, а кое-где, красные обволокли зеленые, и получилось что-то вроде зеленой реки с красными берегами.

Мамино магическое хранилище я своим взглядом уже не видел, его окружил плотный красный туман новой энергии.

Я отключил магическое зрение и посмотрел на Гранура.

— Это нормально? — задал вопрос я.

Гранур, не отрываясь от наблюдения, только кивнул и я вновь переключил зрение, чтобы наблюдать за процессом дальше.

Ничего нового не происходило. Через некоторое время ярко-красная точка, из которой в маму поступала энергия, исчезла, а еще через какое-то время, в мамино магическое хранилище всосался и весь красный туман, сильно увеличив его в размерах, чуть ли не в пять раз, наверное!

Я понял, что процесс поглощения закончен, и вновь вернулся к нормальному зрению.

— Все прошло нормально, — услышал я голос Дель Реввика, еще даже не успев задать вопрос. — Теперь остается только ждать, когда все усвоится.

— Подождем! — согласился я и уселся на пол, около плиты, на которой лежала мама.

Рык, все это время безмолвно простоявший рядом со мной, подошел и тоже уселся на пол, но с другой стороны плиты.

— Подождем! — эхом повторил он.

Сэр Реджинальд, граф Дерский соскочил с коня во дворе своего замка, бросил поводья конюху, и, громко скомандовав:

— Бриан, ты идешь со мной!

… быстро взбежал по ступенькам к парадному входу, около которого толпились встречающие, во главе с его супругой.

Увидев искаженное от злости лицо своего повелителя, многие подались назад, но не ушел никто. Никому не хотелось потом объяснять, почему он решил выказать пренебрежение своему графу, а он вполне был способен учинить подобный допрос.

Да ладно, если просто так, а то ведь местом допроса мог выбрать пыточную! А что, удобно! Если что-то в ответах не понравится, то далеко ходить не надо!

Не то, чтобы граф был замечен в каких-то зверствах, но бывало, на него накатывало, как шептались между собой слуги — очередной приступ бдительности, и тогда все в замке, включая и семью графа, становились очень осторожными в словах и поступках.

Супруга графа, увидев его лицо, напряглась, но внешне это никак не проявилось. Только граф, хорошо изучивший ее за столько лет совместной жизни, мельком для себя отметил изменение ее состояния, но решил разобраться с этим позже.