Михаил Тихонов - Камер-паж Её высочества. Книга вторая. Часть первая

— Я беру этот замок под свою руку! — пафосным тоном заявил граф Реджинальд. — Он теперь мой, по праву силы!

Мама опять засмеялась и махнула рукой в сторону ворот.

— Ваш человек уже подбегает к воротам, — все таким же веселым голосом сообщила ему мама, — повернитесь, посмотрите на него и мы посмеемся вместе!

Граф не стал пренебрегать ее предложением и повернулся, чтобы тоже взглянуть, что такого смешного нашла в этом моя матушка?

Я тоже решил пока ничего не предпринимать, подождать, посмотреть, что задумала моя матушка.

Долго ждать не пришлось. Воин подбежал к воротам и, вместо того, чтобы выбежать через них, он вдруг резко остановился, вскинув руки к лицу, словно налетел на какую-то преграду. Хотя, почему словно? Он и налетел на нее, врезавшись со всего размаха во что-то невидимое, издавшее при этом хрустальный звон.

Воин тихонько стёк на землю замкового двора без признаков сознания.

Граф некоторое время неверяще смотрел на бессознательную тушку своего воина, а потом повернулся лицом к моим родителям. И вот теперь я испугался! От него исходила такая волна чистой, ничем не замутненной ненависти, а его лицо было искажено такой злобой, что мне полохело, хотя я находился достаточно далеко от него, тогда что же чувствовали мои родители?!

Но на их лицах даже не дрогнул ни один мускул.

Моя мама, все так же весело улыбалась, только подняла вверх левую руку с открытой ладонью.

— Колдовство?! — взревел раненным буйволом граф. — Ты, женщина, посмела магичить в моем присутствии, не спросив разрешения?! Ну что же, — граф уже наполовину хрипел, брызгая слюной, а глаза его налились кровью и, казалось, что они вот-вот выскочат из орбит, настолько они были выпучены. — Сейчас посмотрим, как вы теперь посмеетесь! Убить их!

— Стойте! — громко закричала мама.

Все замерли.

— Граф, — обратилась мама к захватчику, — я же предупреждала вас, чтобы вы не предпринимали никаких недружественных действий!

Реджинальд, граф Дерский, похоже, уже успокоился, потому что в ответ на мамины слова он криво усмехнулся и пояснил:

— Но я вам ничего не обещал, разве не так?

— Так я и просила вашего обещания, если вы помните! — отрезала матушка. — Я просто предупредила вас, чтобы вы вели себя достойно!

— Женщина, прекрати оскорблять меня! — рявкнул граф, потом бросил взгляд на своих людей, по-прежнему держащих обнаженные клинки около горла моих родителей. — Пока отпустите! — отдал он приказ, но продолжайте контролировать. В случае попытки воспользоваться магией — убейте!

Он ловко спрыгнул с коня и пошел ко входу на первый этаж.

— Пора повнимательней осмотреть мою собственность! — явно насмехаясь, бросил он, проходя мимо моих родителей. — А вы пока подождите, пока я придумаю, что с вами делать!

Он расхохотался, явно довольный своей шуткой.

— Да! — продолжил он, чуть отсмеявшись. — Убивать я вас, пожалуй, не буду, ведь вы сделали мне такой… — он, все еще смеясь, обвел вокруг себя руками, — … просто королевский подарок!

И граф, продолжая смеяться, пошел дальше.

Мама стояла со все еще поднятой рукой с раскрытой ладонью и явно чего-то ожидала. Чего она ждала стало понятно, когда граф достиг входа на первый этаж донжона и так же уперся в невидимую преграду. Он повернулся к моим родителям лицом, просто искаженным от ярости, но ни произнести, ни сделать ничего не успел.

— Реджинальд, граф Дерский, — громко произнесла матушка, — вы и ваши люди теперь мои пленники!

И сжала поднятую ладонь в кулак.

Ну, я вам скажу, такого эффекта я не ожидал! Да, я думаю, что не ожидал вообще никто, возможно, что и матушка тоже.

Люди графа, схватившись за горло, выпучили глаза и, такое ощущение, что пытались сделать вдох, но у них ничего не получалось. Они уже начинали замирать, упав на плиты замкового двора, но мама все крепче сжимала кулак, как будто пыталась выдавить из них оставшийся воздух.

Наконец, видимо, что-то заметив, она разжала кулак и с любопытством посмотрела на тела графа и его воинов. Те лежали на каменных плитах двора, отчаянно втягивая в себя все новые и новые порции воздуха.

— Граф, — матушка подошла совсем близко к милорду Реджинальду, — вы признаете себя моим пленником, или мне продолжить?

Граф мог быть кем угодно, но вот идиотом он не был.

— Признаю! — прохрипел он, с ненавистью глядя на матушку. — Будьте вы прокляты! — добавил он.

— Это — вряд ли! — усмехнулась матушка.