Мира Грант - Чужой - Эхо [litres]

– Знаешь, что такое яйцеклад? – спросила я.

Кора с напряженным выражением лица покачала головой.

– Эта штуковина имеется у некоторых насекомых. Вообще-то, у иных млекопитающих тоже, но такое редко бывает. Жуткие создания, скажу я тебе…

– Что-то тебя понесло, сестрица, – мягко заметила Виола.

– Знаю. – Воздух обжигал мне гортань. Я даже не заметила, как сорвалась на крик. – Да, про яйцеклады… их используют те животные, которые не вынашивают потомство внутри себя. В частности – эндопаразиты, для которых тела других животных – как инкубаторы на ножках.

Кора побледнела.

– Что ты такое говоришь?

– Те раны в уголках рта Мишеля – они появились не случайно. Их оставил монстр, который пропихнул ему в рот яйцо. Мишель погиб. Умер еще до того, как мы добрались до пещеры. Его тело просто еще не знает об этом. – Я поглядела на нее с сочувствием. – Мне очень жаль так говорить, Кора, но…

– Но твоя мама!..

– Я видела, как они это делают, – подала голос Виола, и мы повернулись к ней.

Так непривычно болтать с отделенной от тела головой, у которой из обрубка шеи свисают провода. Это смешно. Хотя нет, что тут смешного, ужас сплошной – после такого мир уже не станет в моих глазах нормальным.

Виола не могла повернуть голову, но активно вращала глазами. Она уставилась на Кору с максимально серьезным видом.

– Я видела, что они сделали с нашей мамой, и если Оливия говорит, что у Мишеля на лице такие же отметины, считай, я знаю, что сделали с ним. Прости, другом он мне не был – из-за него Оливия чуть не погибла, – но это не значит, что он заслуживал того, что над ним учинили. Никто такого не заслуживает.

– Что с ним случилось? – Кора вдруг выхватила голову у меня из рук – я даже не успела понять, что происходит. Она схватила Виолу за волосы и подняла повыше. – Скажи мне! Я человек, а ты – андроид! Ты должна сказать мне!

– Ну уж нет, так это не работает. Мои родители были умными людьми. Они понимали: если бы одна дочка вела себя нормально, а вторая делала все, что ей говорят, люди бы учуяли подвох. И я не собираюсь ничего выкладывать только потому, что тебе так захотелось.

Кора хлопала глазами. Похоже, она не очень поняла, что сказала Виола. Кора замахнулась, будто собиралась зашвырнуть голову моей сестры в траву.

Нет, это уж слишком. Я без промедлений схватила ее за запястье. Кора в замешательстве таращилась на меня.

– Что такое?

– Ну-ка оставь ее в покое, – проворчала я. – Положи ее, или, клянусь, ты останешься в колонии.

От обиды Кора покраснела.

– Ты… ты серьезно?

– Просто верни мне мою сестру.

Кора протянула мне голову Виолы и откинулась на спинку сиденья квадроцикла, угрюмо скрестив руки на груди. Я положила голову к себе на колени, лицом вперед, чтобы она могла видеть, куда мы едем, и завела мотор.

Кора молчала всю дорогу. Похоже, ей особо нечего сказать.

Мы уже почти миновали чащу и подъезжали к колонии, когда Кора сказала:

– Прости.

Я посмотрела на нее, но ничего не сказала. Это ей извиняться, не мне. Мешать не буду.

Ох, но какая же она потрясная. Даже сейчас, после всего, что случилось, я не могла на нее смотреть без замирания сердца. Пыльца позолотила ее волосы, запутавшись в кудрях, оттенила мягким сиянием кожу, налипла кое-где на ресницы. Мне хотелось сдуть с нее эти пылинки. Хотелось остановить квадроцикл, обнять ее и сказать, что все хорошо, все будет хорошо всегда, потому что мы живы, все трое, и мы непременно отсюда улетим.

– Я… – Кора осеклась, словно оценивая слова, которые пыталась сказать, и начала снова: – Я не разбираюсь в биологии так хорошо, как ты. Как ты и Виола. Если ты даже к маме не вернулась – значит, шансов действительно нет. Нет смысла спасать Мишеля. Ты совсем не жестокая, ты… реалистка.

Последнее слово она произнесла так, будто оно горчило на языке, жгло губы. Мне хотелось бы с ней поспорить, но я не могла.

– Они давно мертвы, – сказала я. – Если они не очнутся до того, как потомство начнет вылупляться, им не грозят муки страшнее тех, что уже выпали на их долю.

Сомнительное утешение. Но другого у меня нет. Возможно, Кора сможет обрести в нем толику покоя для души.

– Мне не стоило так делать. Прости меня, Виола. Я не должна была так накидываться на тебя. Я просто разозлилась. Впредь буду держать себя в руках.

– Ну это же не твоя вина, – сконфуженно ответила голова моей сестры. – Из-за стресса происходит выброс гормонов. – На ее лице появилась грустная улыбка. – Думаю, тут мне повезло – гормонов-то у меня нет, вот ничего и не мешает думать…