Мира Грант - Чужой - Эхо [litres]

Земля перед нами разверзлась, и молодой львиный червь – ростом почти с меня – вырвался наружу, разевая пасть в трубном вопле. Он рухнул в нескольких футах от бампера квадроцикла. Я едва увернулась от столкновения.

– Смотри! – испуганно вскрикнула Кора.

Я оглянулась.

Из туннеля, прорытого львиным червем, выползло что-то живое. Чудовище было поменьше охранника коконов, с которым мы столкнулись в пещере. Монстр повернул голову в нашу сторону, разинул пасть и неслышно зашипел; точнее, шипение заглушил шум двигателя. Бросив раненого червя, пришелец во всю прыть помчался за нами.

Что делало нас более привлекательными, чем большой и питательный львиный червь? Понятия не имею. Биолог во мне жаждал это узнать, но человек гораздо больше заинтересован в том, чтобы уцелеть. Я вдавила педаль в пол, выжимая из двигателя максимум скорости. На топливные отметки на приборной доске даже не смотрела – не хочу знать, что бензин на исходе. Все, что я могла, – гнать квадроцикл.

Монстр явно учуял нас, несмотря на пыльцу. Но даже если бы и не учуял, услышал бы рев двигателя – я уже поняла, что они превосходно ориентируются по звуку. Что ж, нужно найти другой способ оторваться от преследователя.

– Держись! – крикнула я так, чтобы Кора услышала сквозь рев двигателя, и резко вывернула руль, направляя квадроцикл в сторону болот. А что, сработало однажды – вполне может прокатить и во второй раз. И даже если не прокатит…

Моя цель не победа. Мне не нужно доказывать монстру, что я круче. Моя цель – уйти. Это единственное преимущество людей перед существами из шаттла – мы помним нехитрую истину: главное – не убить противника, а уцелеть самому.

– Сколько их там? – спросила я Кору.

– Пока один! – крикнула она в ответ.

Ей страшно, это естественная реакция… Поэтому я не стала оглядываться сама. Сейчас мне бояться нельзя. Нужно следить за дорогой и продолжать двигаться к спасению.

– Один? Отлично! – С одним-то я справлюсь. Одиночка лишен поддержки стаи, и мы уже знали, что пришельцев можно отвлечь, подсунув большую угрозу или более легкую цель. Или – и то и другое одновременно. – Держись!

Наш квадроцикл не был рассчитан на такую скорость на долгих дистанциях. Я продолжала давить на газ, выжимая из двигателя максимальную скорость. Двигатель ревел, и наш преследователь ревел позади – гораздо ближе, чем мне бы хотелось. Кто знает, злился ли монстр, или ревел просто так. Так или иначе, мы в беде.

– Кора, ну-ка шугани его! – крикнула я.

– Что?!

– У тебя шокер! Стреляй!

После долгой паузы голова Виолы упала мне на колени. Опустив глаза, я встретилась с ней взглядом – она дружелюбно мне подмигнула. Сегодня самый странный день в моей жизни, черт бы его побрал!

– Знаешь, мне нравится твоя подружка, – сообщила голова. – Она забавная. И еще у нее все в порядке с гигиеной. Когда тебя суют под мышку, сразу понятно, что к чему.

– Виола!

– А что такое? – Она закатила глаза. – Я бы пожала плечами, но их у меня нет.

Кора расстегнула ремень безопасности, встала на колени на сиденье и прицелилась в наступавшую нам на пятки смерть. Я повернула, чтобы объехать камень. Если бы мы подскочили на нем, Кора бы вылетела из машины, и все кончилось бы плохо. Нет времени на остановки. Вперед, только вперед.

– Заткни уши! – крикнула Кора и выстрелила. Будто молния ударила где-то совсем рядом с нами. Мои волосы встали дыбом и по коже прокатилась волна статики.

Виола охнула. Я посмотрела на нее сверху вниз. Она кое-как улыбнулась.

– Батареи в голове защищены не так хорошо, как в теле. Места на защиту не хватает, – пояснила она. – Но все в порядке. Сдюжу. Пусть стреляет дальше.

– Кора? Как обстановка?

– Ему это не понравилось! – с ликованием в голосе откликнулась та. Впервые с тех пор, как начался весь этот ужас, она, судя по голосу, поверила, что нам есть чем ответить врагу. – Держись!

Она выстрелила снова. На этот раз пришелец зарычал от злости и боли, подтверждая, что разряд угодил точно в цель. Только слишком уж близко он рычал. Но я не оглянулась и продолжала давить на газ.

«Мы почти на месте, – словно уговаривала я несчастную машину. – Вот вернемся в колонию, и ты сможешь вдоволь отдохнуть. Никто не заставит тебя повторять такой подвиг». Был у меня пунктик – я всегда относилась ко всем нашим машинам с уважением, как к домашним животным, а не бездушным инструментам. Родители вроде как относились к этому закидону с пониманием.