Игорь Соловьев - Время полыни [litres]

Снова грохнуло ружье Шмидта, и стрелок исчез. Потом раздалась глухая возня, переходящая в звуки отчаянной драки.

А через несколько секунд с балкона вылетело тело. Одновременно, со стороны соседнего корпуса, в четыре ствола ударили ружья Сухого и Факела.

– Стой, сука, не уйдешь! – орал кому-то Дима Сухой.

Над Птицей со второго этажа свесились Шмидт и Кучер.

– Ты живой там? – спросил рыжий и показал магазин от автомата Калашникова. – Все расстрелял, сволочь. К твоему и нашему счастью.

Пленников было двое. Их обыскали, связали и усадили спина к спине. Парни эти представляли собой жалкое зрелище: с чумазыми лицами, заросшими редкой юношеской щетиной, в грязной военной форме на два размера большее нужного. Любой прошедший срочную воинскую службу человек определил бы в них касту «духов» – самых бесправных и низших существ в армейской иерархии.

Было им самое большее лет по восемнадцать. Взгляды у обоих – дикие, затравленные.

Того, которого отловили Сухой и Факел, даже не били.

Он отошел справить нужду в одно из помещений бойлерной. Как только началась стрельба, парень заметался как заяц, не зная, что предпринять – бежать ли на помощь товарищу или улепетывать, пока его самого не прихватили. За этим занятием его и заметил Факел.

Второму, который, собственно, и устроил пальбу, досталось от души. Шмидт хорошенько приложил его прикладом в лицо, а Кучер выбросил из окна. И хотя падать пришлось всего ничего, да еще и на мягкую подушку из хвои, парень отбил себе все бока. Впрочем, после всего, что он устроил, еще мягко отделался.

Очень быстро выяснилось, что они дезертиры. Не выдержав откровенно беспредельной дедовщины, парни покинули часть, прихватив с собой автоматы и запасные магазины к ним.

– Еще оружие есть? – спросил у них Сухой, постукивая ладонью по пустому магазину.

– Было. Женька случайно свой автомат в болоте утопил.

– Что ж вы так, раззявы?

– Да знаешь, я этому даже рад, – встрял Факел. – Было бы у них два автомата, еще неизвестно, как бы оно все повернулось.

– Зачем же ты, кретин, стрелять в нас начал? – снова обратился к солдату Сухой. – Мы же о вас понятия не имели и трогать не собирались.

– Так а мне почем об этом знать было? Я лежал, спал. Слышу сквозь сон какие-то голоса. Просыпаюсь, Женьки нет, а по коридору незнакомые мужики бродят. Один с оружием – раз, и в мою сторону идет. Я думал, все, сейчас грохнет. Женьку-то, думаю, наверное, уже удавили…

– Да ты дурной, что ли? Откуда такие мысли в молодой башке? – удивился Факел.

– Так нам тут уже встречались всякие странные. Одеты, как геологи. Женька к ним вышел, еды попросить. А они видят, что парень один, за ножи и топоры взялись. «Иди сюда, – говорят, – сейчас мы тебя, красивого, накормим». Не знали, что я в сторонке с оружием сижу. Дал очередь у них над головами, пока они в себя пришли, мы уже сбежали. Ну, вот я и решил, что вы типа таких же.

– А какого лешего вы вообще тут отираетесь? – зло спросил Шмидт. – Давно бы ушли из Зоны, в гражданское переоделись. А там – домой, по хатам. Ну или с повинной, в военную прокуратуру. Сколько вы еще так пробегаете?

Солдаты переглянулись, явно не решаясь что-то сказать. Наконец, один из них выдавил:

– Нельзя нам туда. Мы, пока в лесу шукались, успели накосорезить.

– И чего же вы там учудили? – спросил Сухой, пристально рассматривая беглецов.

– Ученых каких-то обстреляли. У них тут станции развернуты, исследовательские. Наших иногда в сопровождение к ним ставили.

– И что?

– Жрать хотелось, – добавил другой, с разбитым лицом. – Начали оставленные ими вещи шмонать, а они вернулись. Вот со страху и пальнули.

– И что, попали?

– Не знаю. Но, кажется, да, один как будто согнулся.

– Хреново, стрелки́ ворошиловские, – задумчиво протянул Сухой. – Раз так, то наверняка вас в Зоне днем и ночью ищут. А я-то думаю, что за движуха такая нездоровая? Вертолеты кружат, по проселкам «коробочки» пылят.

– Да мы бы давно свалили отсюда, если бы могли. Заблудились. Сутки напролет кругами ходим. Есть нечего, с голодухи не то что ягоды, кору с деревьев объедаем.

– Дай им чего-нибудь перекусить, – сказал бригадир Кучеру.

– Уверен? У нас же вся еда по порциям рассчитана. Может, их просто пристрелить? – с сомнением переспросил тот.

– Да легко. Но ты сам тогда и стреляй. Шмидт, дай ему ружье.

– Да ладно, Сухой, ты чего? Я же пошутил, – отстранился Кучер. – Просто у нас провизии в обрез. А у них, сам посмотри, рожи какие голодные. Сейчас нам вмиг полрациона оприходуют.