Эдгар Берроуз - Избранные произведения. I том

Он подождал, пока бунтари подошли поближе, и ласкары сбросили на землю свою поклажу, затем приладил стрелу и, натянув тетиву с такой силой, что наконечник стрелы коснулся большого пальца левой руки, тщательно прицелился. Тетива зазвенела, и в следующий миг Краузе вскрикнул и повалился на землю лицом вниз. Стрела поразила его в самое сердце.

Люди в ужасе озирались по сторонам.

— Что случилось? — крикнул Убанович. — Что с Краузе?

— Он мёртв, — ответил Шмидт. — Кто-то убил его стрелой.

— Человек-обезьяна, — констатировал Абдула Абу Неджм. — Кто же ещё?

— Где он? — спросил Шмидт.

— Я здесь, — раздался голос Тарзана. — И стрел у меня достаточно. Джанетт, идите прямо на мой голос и заходите в лес. Если кто-нибудь попытается остановить вас, он получит то же, что и Краузе.

Джанетт быстрым шагом пошла к лесу, и никто не посмел задержать её.

— Проклятый дикарь! — проорал Шмидт и разразился потоком ужасных ругательств. — Он от меня не уйдёт! Сейчас я его прикончу!

Шмидт вскинул ружьё и выстрелил в сторону леса, откуда звучал голос Тарзана.

Снова зазвенела тетива, и Шмидт, схватившись рукой за торчащую из груди стрелу, упал на колени и завалился на бок. В тот же миг Джанетт вошла в лес, и Тарзан спрыгнул на землю рядом с ней.

— Что произошло в лагере? — спросил он, и девушка вкратце рассказала о минувших событиях.

— Значит, они позволили Шмидту с его шайкой вернуться, — сказал Тарзан. — Полковник меня удивляет.

— Во всем виновата его противная старуха, — объяснила Джанетт.

— Пошли, — решил Тарзан. — Нужно как можно скорее возвращаться.

Тарзан перекинул девушку через плечо и взобрался на дерево. Вскоре они оказались на подступах к лагерю «Сайгона», а в это самое время к стоянке Шмидта подходили де Гроот, Тиббет и двое матросов.

Де Гроот окинул быстрым взглядом лагерь, но Джанетт не обнаружил. На земле лежали двое, а поодаль в кучку сбились перепуганные ласкары.

Первым де Гроота со спутниками увидел Абдула, который, поняв, что те пришли с желанием отомстить и что пощады не будет, вскинул ружьё и выстрелил. Но промахнулся. Де Гроот и Тиббет бросились вперёд, стреляя на ходу. Матросы, вооружённые лишь острогами, бежали следом.

Завязалась короткая перестрелка. Ни та, ни другая сторона потерь не понесла. Тогда де Гроот опустился на колено и тщательно прицелился. Его примеру последовал и Тиббет.

— Возьмите на себя Убановича, — крикнул де Гроот. — Я беру араба. — Оба ружья выстрелили почти одновременно. Убанович и Абдула упали на землю. Перед смертью пламенный большевик успел прошептать: «Да здравствует мировая революция!», а Абдула Абу Неджм грязно выругался по-арабски.

Де Гроот и Тиббет, а за ними оба матроса рванулись вперёд, готовые прикончить любого, решившего оказать сопротивление, однако Убанович, араб и Краузе были мертвы, а Шмидт корчился и стонал от боли, неспособный на какие-либо действия.

Де Гроот склонился над ним.

— Где мисс Лейон? — прокричал он.

Стонущий и изрыгающий проклятья Шмидт чуть слышно пробормотал:

— Дикарь, чтоб он сдох, он её увёл. Сказав это, он испустил дух.

— Слава Богу! — обрадовался де Гроот. — Она в безопасности.

Забрав у убитых оружие и патроны и получив тем самым неоспоримое преимущество перед ласкарами, люди де Гроота заставили их подобрать с земли поклажу и погнали обратно к лагерю «Сайгона».

Тарзан и Джанетт вышли из джунглей и направились к лагерю, где их встретили понурые, опечаленные люди, из которых только у одного человека нашёлся повод для радости. Этим человеком оказалась Пенелопа Ли. Завидев идущую пару, она обратилась к Алджи:

— По крайней мере, с этим чудовищем была не Патриция.

— Да будет вам, тетя Пен, — раздосадовано произнёс Алджи. — Вы ещё скажите, что Тарзан и Джанетт нарочно подстроили все, чтобы встретиться в джунглях.

— Ничуть этому не удивлюсь, — ответила она. — Мужчина, который заводит шашни с туземкой, способен на все.

Тарзан был возмущён тем, что произошло в его отсутствие, в основном потому, что были нарушены его приказы, однако только сказал:

— Их нельзя было подпускать к лагерю на пистолетный выстрел.

— Это моя вина, — признал полковник Ли. — Я сделал это вопреки здравому смыслу. Мне показалось, что будет бесчеловечно отправлять их безоружных обратно, когда там бродит лев-людоед.

— Полковник не виноват, — гневно возразила Джанетт. — Его вынудили так поступить. Во всем виновата его противная старуха. Это она настояла, а теперь из-за неё Ханс, возможно, убит.