Игорь Шилов - Двойная переадресация

— Свалился на нашу голову. Вовремя не отвадишь, так и будет ходить. Весь отпуск испортит. А Коля, тоже хорош. Ну, нравится тебе спасать малолеток от дурных компаний, так занимайся, никто же не против, но только на работе. Там, хотя бы, за это деньги платят.

Я вскользь взглянул на окружающих. Все спокойно работают с супом и бровью не поведут, в ответ на нелицеприятные высказывания их соседки, в мой адрес. Почти машинально посмотрел в сторону мужчины, которого назвали Колей. Он тоже сидит молча и с аппетитом уплетает собственную стряпню. Нет, ошибаюсь. Молча только на первый взгляд. Присмотревшись замечаю, что человек тоже бубнит, чего то себе под нос.

— Чего Катька привязалась к парню? Видно же сразу, за компанию пил. Да и не может он пить по настоящему, из спорта пробкой бы вылетел. Надо будет поговорить с ним по душам — улавливаю я, часть его длинной фразы.

Повернул голову к следующему персонажу. Им оказалась моложавая женщина, исподлобья поглядывающая на меня изучающим взглядом. Губы её застыли в небрежной ухмылке, не шевелятся, но я снова слышу её слабый, ласковый голосок.

— А мальчик симпатичный. Надо будет с ним пообщаться. Время ещё есть наладить контакт. А, что? Я же не женить его на себе собираюсь, а так, немного развлечься. И на кой чёрт я этого Борьку с собой позвала?

Краснея, сглотнул всё ещё вязкую слюну и попытался улыбнуться женщине, с глазами азартной кошки. В ответ получил не менее милую гримасу и новую порцию тихого, любовного бреда. Не нравиться мне всё это. Нет, лёгкий флирт меня не смущает, а вот остальное. Не могут люди говорить с закрытыми ртами. Не приспособлен у нас для такого счастья речевой аппарат. Или они не люди? Да, вроде бы, ничем от меня не отличаются. Голова, руки, ноги, жрать хотят, точно так же, как я. Ну, может быть самую малость поменьше, но этот недостаток всегда легко устранить. Не покормить три дня и всё, будут хавать не обращая внимания на этикет и содержание. Стоп, а с чего это я решил, что проблемы с ними? Не у меня ли появились отклонения со здоровьем? Ну, допустим с той же самой головой. Неспроста же она болела, словно расколотый орех. Может у меня начальная стадия шизофрении, или ещё хуже, какая нибудь зараза прицепилась, передающаяся не половым путём? А, человек ли я сам? Насколько знаю, нормальные люди чужие мысли читать не умеют. Со мной же происходит именно это, о чём сейчас говорю. Не соседи по обеденному столу, болтают не известным науке способом, а я, каким то странным образом слышу всё, что твориться у них в головах. Медленно поднялся, продолжая держать в руках миску и огромный кусок недоеденного хлеба. Вспомнив, что посуда не моя, снова присел и аккуратно поставил её на пожухлую травку.

— Спасибо за угощение. Всё было очень вкусно — проговорил без интонации, в очередной раз вставая и немного подумав, сообщил: — Пойду, пожалуй.

— Ну, раз наелся — глядя на меня снизу вверх, за всех ответил Коля.

— Да, спасибо. Не лезет больше — поблагодарил я его, персонально.

— Будет надобность, не стесняйся, заходи — предложил мне, всё тот же, очень добрый человек.

— Непременно — вежливо ответил я и скорым шагом направился к воде.

Освежиться мне сейчас не помешает. А ещё, есть у меня большое желание побыть одному и на досуге поразмышлять, раз уж голова заработала в полную силу, над всем непонятным и странным, что приключилось со мной за последние дни.

Жарко, но не душно. Спасает ветер, гоняющий барашки и приносящий прохладу от неокончательно прогревшейся, солёной воды. Медленно дожевал остатки чёрствого хлеба, якобы случайно прихваченного с чужого стола, помыл руки, сполоснул посвежевшее лицо. Стянув с себя безразмерную майку, соорудил на голове что то вроде чалмы. Закатал короткие брюки, доставшееся мне по случаю и одним махом скинув тряпичную обувь, сделал несколько решительных шагов вперёд. Зашёл в море примерно по колено, отыскал несильно скользкий камень, почти наполовину торчащий из воды, присел на него, огляделся и… И всё. Размышлять и думать о личной жизни моментально перехотелось. Ну, что изменится в моём положении прямо сейчас, если я вдруг сумею до чего то достучаться. Надо быть честным — ничего. Да и до чего можно достучаться, когда из самого сокровенного вспомнил только собственное имя, а те же отчество, фамилию, возраст, родных и прочие мелочи, имеющиеся у каждого нормального человека, смыло из головы словно огромной волной. Знаю, что должны они быть, но какие именно у меня, вспомнить не могу. О чём вообще можно рассуждать, когда я даже не представляю, как выглядет моё, местами поцарапанное, лицо. Догадываюсь, что оно симпатичное, кое кто об этом намекнул, ненавязчиво и еле слышно, но до какой степени, хоть убей не знаю.