Александр Изотов - Мера один (СИ)

«И всего Регнума», — подумал я, но вслух ничего не сказал.

— Земля и вода, — сказал Скойл, — Их еще называют крестьянскими стихиями.

Он усмехнулся, покачав головой. Затем, будто приняв какое-то решение, он поднял палец:

— В этом твоя сила, Спика, — сказал он, — Землю недооценивают, а воду так вообще… Казалось бы, ну какой дурак полезет в лужу сражаться со стихийником воды?

— На арене есть лужа? — спросил я.

— Потом, — отмахнулся мастер и кивнул, — Есть. Обычно там все четыре стихии представлены.

Услышав это, я нахмурился. Сначала я вообще представлял арену первушников, как просто площадку, где они лупятся между собой оружием. Ну, могут еще обжечь друг друга — именно так я представлял способности Трутня, прошлого примала Хильды.

— Огонь, — сказал Скойл, — Одна из самых распространенных на арене. Боевая польза огня неоспорима.

Поджав губы, он потер лоб, будто вспомнил что-то.

— Ну, и, наконец, воздух. Редкие прималы обладают им, и, считается, самая полезная для боя стихия. Если хорошо овладеть.

И он, снова обратив ладони к земле, поднял небольшие смерчи пыли. Они завихрились в воздухе между нами, и я подумал, что неплохо бы такой бурей обрубать зрение противнику.

— Ладно, приступим к следующему упражнению…

— Постойте, мастер, а пятая стихия?

— Ну, это же все знают. Дух, конечно. У первушников он не так сильно выражен, как у зверей, но иногда дух решает все. Надеюсь, ты знаешь известную присказку? Там, где слабый духом видит преграду, сильный видит вызов.

— А умный ищет лазейку, — улыбнувшись, закончил я.

— Неплохо, надо бы запомнить.

— Мастер, а вот вода…

— Что вода?

— Ну-у… Кровь, это же жидкость, вода, по сути… Ну, как стихия, я имею в виду.

Скойл кивнул, и я продолжил.

— Тогда почему я не могу, скажем, заставить кровь остановиться в теле врага?

— Дух, — ответил мастер, — Он все определяет. Тело любого жителя Инфериора состоит из всех пяти стихий. Земля — плоть, вода — кровь, воздух — дыхание, огонь — тепло. И без духа это были бы просто стихии.

— Я правильно понял, стихией в живом существе я управлять не смогу?

— Нет, не сможешь, — он покачал головой, — Все ограничено духом и мерой.

Последнее слово заставило меня насторожиться.

— То есть, сильная мера может?

— Да, но только очень сильная, — кивнул наставник, — Не беспокойся, даже в Вольфграде нет зверя, который смог бы это сделать.

В какой-то мере я испытал облегчение, но, с другой стороны, наличие в Инфериоре таких магов пугало. Я бы не хотел встретиться с противником, который способен вскипятить мне кровь силой мысли.

— Но ты можешь управлять стихией в своем теле, — усмехнулся Скойл, а потом, понизив голос, добавил, — Многие техники держатся в секрете, потому что, овладей ими даже первушник, он был бы опасен!

Я слегка округлил глаза, а потом спросил:

— А зачем же вы мне это говорите?

— А я сам ими не владею, — тот пожал плечами, — Лишь некоторые хитрости знаю. Если Хильда скажет, я научу, но без позволения твоего хозяина не имею права.

Что-то зудило у меня в памяти все это время, и наконец, когда Скойл упомянул про Волчицу, я вспомнил.

— Наставник, а как можно сливаться с землей?

Тот удивленно посмотрел на меня:

— Хм, а откуда ты об этом услышал?

Я не видел особого секрета в том, что меня пытались убить, и рассказал о ночном нападении.

— Убийца, он… У меня в этот момент пропало чутье на опасность, поэтому я воспользовался чувством земли. И он пропал, будто по воздуху пролетел!

Брови Скойл подпрыгнули, и он будто и не слушал уже, задумался о чем-то своем. После небольшой паузы он сказал:

— Чутье на опасность? — по его лицу расплылась довольная улыбка, — Первуха Спика, мы сделаем из тебя лучшего примала во всем Синем приорате! Быть может, через несколько лет ты так же будешь стоять и обучать новых кандидатов.

Я усмехнулся, решив не рассказывать, что мои собственные планы несколько расходятся с его мечтами.

Скойл же, потерев подбородок, наконец сказал:

— Я запомнил твой вопрос, и потом мы займемся этим. Спика, времени нет, сейчас следующее упражнение. Думаю, для тебя это будет легко.

И он прутиком начертил небольшой, с ладонь, круг на земле и сказал:

— Слушай этот круг.

— Не понял?

Наставник поморщился.

— Своим лучом, или чем ты там щупаешь землю. Слушай этот круг.

Кивнув, я пристально взглянул на рисунок и вызвал чувство стихии. С радостью я понял, что каждый раз земля отзывается все охотнее, не то, что упрямая вода.