Александр Изотов - Мера один (СИ)

В ушах свистел ветер, сквозь пелену боли я видел, как отражалось солнце в полированных золотых доспехах. Ангел поднимал меня все выше, внизу кружилась красивая долина Скорпионов.

В другое время я бы насладился видом, но адская боль от раздробленной руки била по нервам. Кровь текла по плечу, сбегала по спине.

Мы зависли на огромной высоте. Тиохиль поднял меня на уровень глаз и ухмыльнулся. Я почти отключился, но он покачал головой:

— Подожди, побудь еще со мной.

Я, едва удерживаясь на краю сознания, попытался улыбнуться в ответ. Молить о пощаде я не собирался.

— Дерзкая просва, — захохотал он, а потом холодно добавил, — Такую ересь надо уничтожать на корню.

— Ты… знаешь… — прошипел я сквозь боль, — я… Абсолют…

— Ты? — он засмеялся.

— Призван… я…

Тиохиль усмехнулся.

— Просветленный должен стремиться к просветлению.

Я только мычал от боли, говорить не мог. Сломанная кость в предплечье уже не держала меня, плоть натянулась, и я закарабкался ногами по золотой броне, перехватился второй рукой за пальцы ангела, пытаясь ослабить страдания. Меня как будто специально удерживали в сознании, чтобы я дольше мучился.

Тиохиль продолжал, наслаждаясь моментом:

— Я, кажется, понял тебя. Истинный просветленный в момент смерти может стать Абсолютом. Ведь так ваша вера говорит?

Я прокусил губу, кровь потекла по подбородку. От моего рваного дыхания несколько капель упали на золотые доспехи. Ангел брезгливо поморщился.

— Может, тебе повезет, и ты увидишь Халиэль Огненную Плеть, — задумчиво сказал Тиохиль, — Передавай привет.

Он откуда-то знал…

Моя здоровая рука соскальзывала, я снова рванулся, перехватываясь удобнее за кулак ангела, сознание поплыло… И я не сразу почуял, как моих костяшек коснулся холод.

Я задел наконечник заговоренной стрелы! До меня не сразу дошло, что он безвольно болтался в пальцах сломанной руки.

— Если все так, как ты говоришь, — наконец сказал ангел, — То тебе и нечего терять. Наоборот, ты обретешь то, что искал.

Он с заметным удовольствием тянул слова. Тут же память мне прорезали лица моих родных, я вспомнил их. Промелькнуло побледневшее лицо Рычка… И я четко увидел заплаканную девочку Грезэ, едущую в клетушке по дороге, будто это происходило сейчас.

— Нет, курица драная, — прошипел я, — Мне есть, что терять.

Ангел, видимо, совсем не ожидал такой наглости. Я подтянулся из последних сил, перехватывая здоровой рукой наконечник. Пытаясь опереться, я ногой заехал по лицу крылатому. Пальцы руки заледенели так, что дыхание перехватило.

Тиохиль легко перехватил мою ногу, ломая и растягивая ее, но в тот же момент я всадил наконечник в глаз ангелу. Извернувшись и чувствуя, как доламываются мои кости, я здоровой ногой пнул по торчащему обломку стрелы, вбивая его глубже.

— Получи, предатель!

— А-А-А-А! — ангел заорал, отпустив мою ногу, — Еретик!

Он замотал головой, пытаясь уцепиться пальцами за обломок, а я завертелся у него в руке, как тряпичная кукла. В этом карнавале боли мой взгляд коснулся красного пятна внизу.

Тул с арбалетными болтами так и висел у меня на поясе. Я улыбнулся прокушенными губами — умирать, так с музыкой.

Тиохиль охал и стонал, но продолжал держать меня, ковыряясь в глазу.

— Сдохнешь… медленно… ересь… я тебя… будешь страдать… — он осторожно тянул скользкий наконечник, — А-а-а…

Я выхватил целую пригоршню красных болтов и впихнул в раскрытый рот.

— Жри, тварь! — я прокричал ему в лицо и ударил по подбородку. Как по камню заехал.

Он захрипел, замотал головой и, разом раскусив все снаряды, стал отплевываться. Я выхватил еще стрелу и воткнул ему в шею. Потом еще и в пальцы, держащие меня, и в другой его глаз…

Я тыкал стрелами, пока не заметил, что они уже пошли с белым оперением.

Ангел хрипел, шарил рукой, и не знал, за что уцепиться — то ли за наконечник в глазу, то ли за болты в шее. Он пытался что-то сказать, а я ухватился здоровой рукой за его железный воротник. Чувствуя, что я уже умираю, я из последних сил подтянулся к его лицу и весело прохрипел:

— Тебе… привет… от Хали!

Я не сразу понял, что мы начали падать. Ветер засвистел, вокруг захлопали безвольные крылья. Я прижался к золотому нагруднику…

С такой высоты упасть и выжить невозможно. Вроде бы пару секунд назад я готов был умереть, корчил из себя достойность, а сейчас стало страшно.

Удар убил меня сразу. На доли секунды послышался грохот, но я уже погрузился в темноту.