Александр Изотов: Мера один: Примал

Мэйнард с легким удивлением глянул на меня, но кивнул зверям. Они подтащили меня к краю магической схемы.

— Отпустите.

— Но, отец, — сказал Мэйнард, — Он владеет стихией…

— Жалкий поднебный червь… — вырвалось у демона, — Сын, ты и вправду думаешь, что первушник может причинить мне вред?

Меня отпустили, я упал на колени, но быстро встал, отряхиваясь. Исподлобья я смотрел на демона, но мой взгляд то и дело опускался на копье. Чертов коррупт, он так и манил, искушал подойти… К этому еще и добавлялась жажда иметь такое копье, уж с ним бы я натворил дел.

— Да, дьявольская медь имеет над вами огромную власть, поднебятина, — усмехнулся демон, заметив мой взгляд.

Я усмехнулся, но промолчал. Мои мысли работали, пытаясь придумать невозможный план — как, не имея ничего в руках, сбежать из зала со зверями, человеком и демоном.

— Сильная воля, — одобрительно кивнул сидящий на троне, — Я ждал тебя долго, тысячи лет.

Рядом раздался удивленный возглас Мэйнарда:

— Отец, я не понимаю…

— Молчи, сын, — демон с пренебрежением отмахнулся, потом взглянул на меня, — Я Вотан, и я такой же, как и ты.

— Какой? — спросил я, будто бы не понимая, о чем он.

Рядом раздался лязг доспехов — Мэйнард подошел ко мне и, схватив сзади за шею, стал пригибать к земле:

— Как ты, жалкая первота, смеешь открывать рот!

— Сын, если ты не уберешь от него свои поганые руки… — с усталостью произнес демон, и Мэйнард, пораженный этими словами, отошел от меня.

Надо было видеть лицо рыцаря — он смотрел на меня, как на что-то доселе невиданное. Что могло заставить так отца разговаривать с сыном?

— Ты тоже пришелец из мира, построенного на костях мертвого Абсолюта, — пояснил Вотан, и чуть склонился вперед, пытаясь пристальнее меня рассмотреть.

Я молчал, обегая взглядом зверей, находящихся в помещении. Они не просто стояли — каждый находился в особом руническом круге, и, судя по лицам, они испытывали не самые приятные ощущения. Но продолжали стоять.

Больше всего меня интересовало оружие, которым владели эти стражники. В основном мечи, пара луков, но у двоих были копья. Правда, к ним надо было скакать через весь зал, рискуя пересечь рисунок на полу… Насколько я уже разбирался во всей этой магии, этого лучше было не делать.

— Как видишь, сейчас я не в лучшей форме, — усмехнулся Вотан, — Я достиг огромного величия, но был убит.

— Убит?

— Да, — он ткнул пальцем вверх, — Там случилась битва, но меня предали! Кругом одни предатели. Да о чем тут говорить, когда даже собственный сын…

Он замолчал, собираясь с силами, а Мэйнард звонко ударил себя по нагруднику:

— Отец, скоро свершится, и Зигфрид ответит за содеянное.

Вотан лишь поморщился, не обращая особого внимания на рыцаря. Мэйнарда это явно задевало.

— Все это, — демон движением пальца описал комнату и поднял взгляд на корчащихся над троном нулей, — помогает мне существовать. Мне нет места в Тенебре, нет места в Медосе… А Инфериор постепенно убивает меня.

— Отец, я не допущу, — снова вставил Мэйнард.

— Сын, я жду твоего восхождения на трон уже сотни лет, — устало опустив веки, сказал Вотан.

— Отец, ты же знаешь, брат очень подозрителен, — скрипнув зубами, ответил рыцарь, — Моему плану нужно больше времени…

— У МЕНЯ НЕТ ВРЕМЕНИ! — приподнявшись с трона, рявкнул Вотан.

А потом упал назад — не опустился сам, а именно свалился от бессилия.

— Отец, — Мэйнард упал на колено, — Я все сделаю!

Некоторое время в зале царила тишина. Демон отдыхал, закрыв глаза, а стражники шатались — я явно видел какие-то незримые струи, текущие от них в сторону трона.

Я не шевелился, звери за моей спиной зорко следили за мной. Наконец, Вотан спросил меня, не поднимая век:

— Сделка с Абсолютом, да?

Я кивнул. У меня его вопрос не вызвал и тени удивления, а Мэйнард и звери вокруг ахнули.

— Тринадцатый, да? — чуть посмеиваясь, продолжил Вотан, — Найди, и защити?

Закусив губу, я кивнул снова.

— Все это чушь. Обычные забавы, — демон скорчил гримасу, — Абсолют так развлекается.

— Так я спасу родных, — выдавил я из себя, — У меня нет выбора.

— Выбор, — демон открыл глаза, — В нашем с тобой мире у всех есть выбор. Это дар того Абсолюта, который пожертвовал собой, создавая его.

Затем Вотан ткнул пальцем в нуля, корчащегося над ним:

— И Он уравнял там всех, понимаешь? Дал всем право решать, кем они хотят быть.

— Это справедливо, — ответил я.

— И что, есть там справедливость, а? Давно ты здесь?