Василий Криптонов - Гамбит

— Ты когда-нибудь пил кофе? — спросил Юн. Тоже заметил кофе-машину.

«На работе литрами глушил», — чуть не ответил я, но успел сдержаться.

— Нет. А ты?

Юн скривился:

— Пробовал, жуткая дрянь. Не представляю, как европейцы это пьют.

Я пожал плечами:

— Наверное, ужасно мучаются.

Кофе-машина меня не интересовала. Не жил хорошо, так нечего и начинать. Зал переговоров меня, в общем, тоже не интересовал. Гораздо любопытнее было, что творится снаружи, за стенами. Так ли уж неприступен хвалёный монастырь, как о нём рассказывают.

Я прошёл зал насквозь и толкнул дверь, находящуюся в дальней стене. В лицо дохнуло прохладным горным воздухом. Отлично. Вот и выход.

— Что там? — Рядом со мной оказался Юн.

— Если правильно понимаю, что-то вроде спортплощадки, — отозвался я.

Разглядывая открывшийся глазам внутренний двор, вдруг очень ярко представил сцену, сотни раз виденную в фильмах: монахи, одетые в оранжевые ифу, синхронно выбрасывают вперёд руки и ноги, отрабатывая удары и выпады, которые им запрещено применять против людей, но если очень хочется, то можно.

Двор был засыпан землёй, утоптанной за прошедшие века до состояния абсолютной каменности. На противоположной стороне двора находилось здание храма, а справа его огораживала каменная стена. Перед ней были высажены то ли деревья, то ли кустарник с густой листвой, почти закрывающей стену. Если не присматриваться — ничего не заметишь. Но я присматривался. Тут, в отличие от зала для переговоров, меня интересовало всё, каждый камень и каждое дерево. И я заметил то, что искал.

Велик был соблазн подойти поближе и посмотреть, угадал или нет, но мешало присутствие Юна. Делиться с ним догадками не хотелось.

— Напомни, о чём мы будем переговариваться, — попросил я.

— О нападении на наш завод, — удивился Юн. — Сто раз ведь обсуждали. Саммит созван по нашей инициативе, инициативе клана Чжоу. Мы представим другим кланам нового главу — то есть меня, — и объясним, что смена власти не означает ровным счётом ничего. Мы по-прежнему в состоянии защищать то, что принадлежит нам. Такие выпады, как позволил себе Хуа, недопустимы. Мы в присутствии других кланов затребуем у них компенсацию.

— А мой моральный ущерб мы включим в эту компенсацию?

Юн нахмурился:

— Что?

— Ну, если ты вдруг не заметил, с того момента, как мы тронулись в путь, меня трижды пытались убить. Ты не собираешься спросить, какому из кланов принадлежит этот красный выродок? Скоростной поезд с выбитым окном и отель, в котором проломили перекрытие между этажами, наверняка показали уже во всех новостях. Убить пытались меня, но ты при этом находился рядом. А что, если я был всего лишь первой целью? И меня пытались устранить для того, чтобы проще было добраться до тебя?

— Бред, — подумав, — решил Юн. — У красного демона была куча возможностей меня убить, однако он этого не сделал.

— Это мы с тобой знаем про кучу возможностей. А другим-то кланам хронику не показывали, откуда им знать, как именно всё было? А наличие прецедента — вполне себе повод задать им вопрос, не находишь?

Юн задумался.

— Ну… Да. Возможно, ты и прав.

— Запиши, а то забудешь, — посоветовал я. — Давай составим план переговоров.

— План у меня здесь. — Юн постучал себя пальцем по лбу.

— Здесь у тебя старый план, тот, который придумал совет клана. А мы с тобой только что составили новый. Надо бы записать.

— На чём?

— Я там на столе видел и бумагу, и ручки. Пойду принесу, ты-то вряд ли найдёшь.

— Совсем за идиота меня держишь? — обиделся Юн. И решительно направился к переговорному залу.

Что, собственно, мне и требовалось.

Едва дождавшись, пока Юн скроется в дверях, я в несколько быстрых шагов оказался у стены. Раздвинул кустарник. Ну, так и есть. Не ошибся.

Стена в этом месте резко обрывалась с двух сторон, становясь невысокой, едва ли по пояс. Просвет получился не широким — метр, вряд ли больше, но монахам, видимо, и этого достаточно. Хитры, черти оранжевые! Со стороны двора просвет не виден за кустарником, а снаружи, снизу — поди разгляди что-то на такой высоте. Да и дорога… я выглянул за стену. От вида разверзшейся сразу за ней пропасти стало жутковато, поспешил убраться назад. Но то, что хотел, увидел — никаких троп, по крайней мере, заметных, с этой стороны не было. Здесь не было вообще ничего, кроме отвесных скал. И уходящего со стены в пропасть, перекинутого через барабан замаскированной в кустах лебёдки, металлического троса.