Василий Криптонов - Гамбит

Новое помещение представляло собой точную копию предыдущего — те же каменные стены и выскобленный деревянный пол, я почему-то не сомневался, что скоблят его вручную. Но здесь потолок не уходил в небеса. Наоборот, был таким низким, что рослый Ксин едва не задевал его головой. А левая стена была испещрена рядом полукруглых арок, как будто гигантские кроты прорыли в ней полдесятка ходов, и все эти ходы заканчивались здесь.

— Это — жилые помещения, — сказал Ксин. — За мной, пожалуйста, — и нырнул в ближайшую арку.

Я, сделав пару шагов, остановился и принялся нащупывать в кармане телефон, собираясь включить фонарик. Рядом со мной замер Юн. Я был готов поклясться, что занят он тем же самым. Не видно было ни зги, а Ксин словно растворился в темноте.

— Уважаемый, — окликнул я, — вы всё ещё с нами?

— Да, — отозвался из темноты Ксин. А в следующую секунду его фигура осветилась — монах зажёг свечу.

Стало видно, что мы находимся в каменном коридоре. Справа — глухая стена, с левой стороны — входы в пещеры.

— Братья и паломники обходятся без освещения, — сказал Ксин. — Но вы можете пользоваться свечами. — «Ибо что с вас взять, убогих», — мысленно закончил я.

Ксин зажёг от свечи ещё одну. Пригнувшись, зашёл в ближайшую пещеру. Я подумал, что купе проводников, где у меня случился внезапный бурный, но скоротечный роман, в тот момент казавшееся тесным, было, оказывается, очень даже ничего — по сравнению с размерами пещеры.

В одной из её стен находилось углубление длиной в человеческий рост. В углублении — постель. От углубления до противоположной стены — едва ли полтора метра. На постель можно было лечь, а на полу, рядом с углублением — помолиться, стоя на коленях. Всё. Никаких других занятий келья, видимо, не предполагала. Свечу Ксин, оплавив снизу от другой, пришлёпнул прямо к полу. И любезно предложил:

— Располагайтесь.

Мы с Юном переглянулись. Я скинул с плеча сумку и бросил её на постель — рассудив, что, как телохранитель, обязан быть ближе ко входу, чем охраняемое тело. А по выражению лица Юна было понятно, что рассуждать он пока не в состоянии. На подобные условия проживания мальчик явно не рассчитывал.

Ксин прошёл в следующую пещеру, где точно так же пришлёпнул к полу свечу и предложил располагаться. Юну ничего не оставалось, кроме как скинуть и положить на постель свой рюкзак.

— Когда прибудут другие гости, я провожу вас в зал переговоров, — пообещал Ксин. И растворился в темноте коридора.

— Мне показалось, или мы его бесим? — спросил у Юна я.

— Монаха? — уточнил он.

— Да.

— Полагаю, что дело не в нас. То есть, не лично в тебе или мне.

Вот оно что.

Ну да, я мог бы и сам сообразить, что вряд ли здешним хозяевам так уж по душе «гости». И вряд ли монахи пригласили сюда этих гостей по доброй воле. Скорее уж им поступило предложение, от которого невозможно отказаться, и ничего другого, кроме как, стиснув зубы, терпеть, пока в стенах заведения, проповедующего отречение от пороков, будут обсуждать свои тёмные дела люди, чья основная деятельность — производство этих самых пороков, им попросту не остаётся.

Я вдруг понял, что монахам, пожалуй, сочувствую. Что, впрочем, не отменяло решимости осмотреться.

Я направился к выходу из коридора.

— Ты куда? — вскинулся Юн.

— Никогда не был в зале переговоров. Хочу посмотреть, как он выглядит.

— Я с тобой!

Ну, кто бы сомневался. Между прогулкой по древнему монастырю и просиживанием задницы в глухом каменном мешке я бы тоже однозначно выбрал первое.

Мы вышли из коридора в зал с низким потолком. Прошли его насквозь. Зал ожидаемо закончился закрытой дверью. Интересно, что предполагается делать, если она заперта, а у меня вдруг возникла необходимость срочно отсюда выбраться? Для справления естественных надобностей, например — кстати, не худо бы уточнить, где их тут справляют. Орать «Помогите!»?

Однако дверь открылась легко, от простого нажатия плечом. И именно здесь, судя по обстановке, находился зал для переговоров. Я увидел большой круглый стол и десяток стульев. Всё, в отличие от монастырских стен, новенькое, современное. Даже, пожалуй, подчёркнуто современное, выглядящее в этом зале со стенами из натурального камня и окошками, больше напоминающими бойницы, чересчур инородно. На столе — стопка бумаги, подставка с карандашами и ручками, два больших блюда на высоких ножках, наполненных фруктами. У стены — небольшой стол с чайными принадлежностями, кулером и даже — я чуть не уронил челюсть — кофе-машиной. Определённый набор услуг для проведения переговоров монахи, видимо, всё же предоставляли.