Василий Криптонов - Гамбит

— Ах ты, сука, — выдохнул по-русски я.

Половина палки всё ещё оставалась у меня в руке, и я ударил ниндзя по колену. Показалось, что слышу, как он зашипел от боли. Нога подломилась, и ниндзя упал на меня коленом. У меня в голове мелькнуло, что что-то здесь не то, что-то с этим парнем не так, но закончить мысль я не успел. Вторым ударом я мог бы разбить ему рожу, но пришлось вспомнить о мече. Клинок уже летел мне в голову. Однако ракурс был не самым удачным, и я заблокировал удар, просто подставив ладонь под запястье врага.

На мгновение мы замерли, глядя друг другу в глаза. Потом ниндзя прыгнул назад. Как ему удалось прыгнуть из такого положения, да ещё в прыжке сделать сальто — осталось загадкой. По части тренированности мне до этого психа было, как до Китая пешком, как бы загадочно ни звучало в Китае это выражение.

Ниндзя вскинул было меч, но тут послышался могучий рык, уже знакомый мне по недавнему визиту на завод. Это ревел бронетранспортёр. На перекрёсток подтянулась тяжёлая артиллерия, в количестве «много — не мало».

Ниндзя оценил перспективы драки со взводом вооружённых профессионалов, с сожалением посмотрел на меня, прыгнул в сторону и… Исчез.

Автоматы грянули. Пули прошили воздух. Стрельба продолжалась секунд десять, потом кто-то дал команду прекратить огонь. Всё закончилось.

Я поднялся. Кашляя — в груди после двух таких мощных ударов что-то неприятно болело — подобрал вторую половину палки, отыскал пистолет.

— Лей! — Дверь покорёженной машины открылась, наружу высунулся Юн. — С тобой всё в порядке?

— Вот поэтому, — прохрипел я, — надо всегда выезжать раньше. Чего смотришь? Вызывай нам другую машину.

Поезд тронулся, быстро набирая скорость. Мы с Юном сидели в купе, рассчитанном на двоих пассажиров. Судя по обстановке, пассажиров очень не бедных. Широкие кожаные диваны, толстые шерстяные пледы, ковровое покрытие на полу и масса всякой, закреплённой разными затейливыми способами дребедени, которая может понадобиться приличному человеку в дороге.

На столике между нами стоял термос. Знакомый: именно из него, или очень похожего я отхлёбывал странный кисло-сладкий напиток после того, как победил Нианзу. Юн отвёл меня тогда в свои апартаменты в отеле и велел пить. Сейчас он молча поставил термос на стол. Из того же рюкзака, откуда извлёк его, вытащил дорожный набор, в котором оказались две керамические чашки. Разлил напиток по чашкам и одну из них молча придвинул мне. Из второй отхлебнул сам.

Я сидел, тяжело облокотившись на столик, спиной к движению. Тоже молча. Меня накрыло так мощно, что даже языком было лень шевелить. Мышцы словно бы все разом одрябли, состарились. Зудело оцарапанное пулей, забинтованное плечо — хотя я чувствовал, что рана затягивается, и с моей бешеной регенерацией через день-два я о ней и не вспомню. Случись сейчас какая-то опасность — и я был бы полностью бесполезен, как телохранитель. Я бы с большой охотой прилёг, но держался. С трудом заставил себя взять в руки чашку, сделать глоток.

Через несколько глотков постепенно начало отпускать. Чувство усталости со мной до конца дня — это точно. Однако если я сейчас упаду спать и перепутаю день с ночью, будет только хуже. Лучше перетерпеть самые тяжёлые моменты. Боль ведь я терплю. Значит, и эту хрень выдержу, никуда не денусь.

Чтобы отвлечься от неприятных ощущений, я достал из сумки свои игрушки: стопку фишек и меч Нианзу, который уместнее было бы уже называть моим мечом, ведь иероглиф изменился, и тигр склонил передо мной голову. Поскольку с фишками у меня уже всё более или менее получалось, их я пока отложил в сторонку и сосредоточился на мече.

Делун говорил, что мне нужно сделать оружие частью своего биополя, своей психической энергии — что-то вроде этого. Я слабо представлял себе суть этого действа. Хотя вроде бы из курса физики помнилось, что материя и энергия — по большому счёту одно и то же.

Я усмехнулся — забавно всё-таки пытаться объяснить физикой то, что вытворяют избранные духами, да и самих духов заодно.

— По-твоему, это смешно? — ледяным тоном спросил Юн.

Я посмотрел на него и пожал плечами. Кажется, у мальчишки назрел серьёзный разговор.

— Они приходили за тобой, Лей. — Прозвучало это как обвинение.

— Да, я заметил. — Глупо было бы отрицать очевидное. — Ну что я могу сказать? Хочешь — уволь меня.

— А Ниу и остальных вернуть в Цюань?

Я помолчал, вертя меч в руках. Потом медленно произнёс: