Михаил Тихонов - Камер-паж Её высочества. Книга 2. Часть 2

— Что, братец все же решился избавиться от меня?

В ответ на эту тираду, отец задумчиво посмотрел на сэра Реджинальда, а матушка удивленно изогнула правую бровь. Я не отреагировал никак, все эти семейные разборки были для меня далеки, пока не задевали нашу семью.

От вышедших из леса, с двух сторон от дороги, воинов, отделился всадник и поскакал к нашей группе, стоящей отдельно ото всех. На всаднике был добротный доспех, но какой-то странный — он не сверкал в солнечных лучах, а отливал какой-то матовой белизной, как будто серебро, но только матовое. На голове его был закрытый шлем с личиной, а у седла приторочен двуручник.

Подскакав к нашей группе, в которой все смотрели на него насторожено, а отец, демонстративным движением, при его приближении, поправил свой бастард, тоже притороченный у седла.

Видимо, этот жест не остался незамеченным неизвестным всадником, потому что первое, что он сделал, подскакав к нам, это показал пустые руки, как бы демонстрируя, что пришел с миром. Но наша компания продолжала смотреть на него с настороженностью.

— Сэр Эрик де Гриз, барон Вудрон? — безошибочно выбрав взглядом отца, обратился к нему вновь прибывший.

— Это я! — кивком подтвердил его догадку отец, а я, на всякий случай, положил руку на рукоять меча, а то мало ли… Кто знает, что у этого неизвестного на уме.

— Я — Эмери Ван Воском, барон Блэквуд, — произнес воин, снимая шлем с личиной. — Послан Его светлостью герцогом Ренка для защиты вас и вашей семьи от нападения сэра Реджинальда, графа Дере ко го.

— Эмери… — укоризненно качая головой, произнес граф. — Ты меня разочаровываешь! Я уже не говорю о том, что слышать от тебя такое очень обидно! А еще друг детства, называется.

Барон Блэквуд действительно выглядел смущенным. Его широкое лицо с крупным носом и широким ртом с большими пухлыми губами, обзавелось румянцем, судя по всему, стыдливым, а карие глаза глянули на графа с откровенной обидой.

— Реджи, ты прекрасно знаешь, что я не мог не исполнить приказ! — с укоризной в голосе воскликнул барон. — А убедить графа Рональда, что ты на такое не способен, мне не удалось!

— Угу! — задумчиво произнес сэр Реджинальд. — Значит, старина Рональд! Хм, странно все это!

— Да, нет же, Реджи, — тряхнув черными, как смоль волосами, возразил сэр Эмери, — после твоих покушений на брата, граф Ван Хайм тебе не верит! Вот и все1

— Ага… — все еще задумчиво подтвердил граф Дерский. Потом встряхнулся и лукаво глянул на друга детства.

— А ты, Эмери, несмотря ни на что, продолжаешь мне верить!

— Да, Реджи! — твердым голосом произнес барон Блэквуд. — Несмотря на то, что ты старше меня на три года и тебе всегда удавалось настолько заморочить мне голову, что я с трудом мог отличить, где правда, а где только твоя фантазия, я тебе верю! Да и с покушениями этими… — начал было барон, но потом осекся и виновато посмотрел на графа. — Прости…

— А! — безучастно махнул рукой граф. — Брось! Давай, закрыли тему!

Барон согласно кивнул.

Мы с родителями очень внимательно слушали диалог двух друзей. По ходу их разговора, лицо бати меняло свое выражение с хмурого на озадаченное, а брови матушки ползли вверх все выше и выше.

Не знаю, какие выводы из их разговора сделали родители, а мне, честно говоря, не все было понятно из их разговора, но, сопоставив, услышанное сейчас с тем, что рассказывал о графе капитан замковой стражи Хорт Иствик, подумал, что в его рассказе было не все так однозначно, как мне показалось вначале.

— Ну, что, Эмери, — после непродолжительного молчания вновь заговорил граф, — теперь, когда ты убедился, что на семью барона Вудрон никто не нападает, ты дашь нам с ними просто поговорить? Поверь, я приехал просто поговорить, клянусь!

В ответ на это барон просто кивнул, и собирался было отъехать, когда вмешалась матушка.

— И что, барон, вы вот так взяли и поверили слову графа? — с недоверчивой миной на лице осведомилось она.

— Конечно, миледи! — спокойно ответил ей барон Блэквуд. — Граф ведь поклялся, а все в герцогстве знают, что граф никогда не нарушает своих клятв!

С этими словами, барон пришпорил своего коня и двинулся к своему отряду, не дожидаясь матушкиного ответа.

— Очевидно, не всем в герцогстве это известно, — тихо пробормотала матушка, но все, стоящие рядом, ее услышали.

Я перевел взгляд с мамы на графа, который смотрел вслед отъехавшему барону, и на губах которого играла грустная улыбка.

— Граф, я приношу вам свои извинения, — услышал я твердый мамин голос, — но я обязана была проверить!