Михаил Тихонов - Камер-паж Её высочества. Книга 2. Часть 2

выпученными глазами, но страха на его лице не было, скорее удивление и неудовольствие. Всем своим видом он показывал, что все происходящее его удивляет и нервирует. Ну да, он же не знает о попытке захвата замка графом, поэтому и не понимает всей опасности этой ситуации.

Кучер, правящий повозкой, сидел, сгорбившись, закрыв глаза, и что-то тихонько шептал, я видел, как шевелятся его губы. Взывает к богам он, что ли?

Воины, приданные нам Хортом Иствиком, угрюмо смотрели на развернутый строй, стоящий напротив и не ждали для себя ничего хорошего, однако, судя по коротким фразам, которыми они перебрасывались между собой, сдаваться они не собирались и готовились к бою, скорее всего, последнему.

Отец тоже смотрел на стоящих перед ним воинов безо всякого страха, только явно решая, как лучше будет биться. И вообще, весь его вид говорил о том, что он, как будто, не решает, как лучше провести этот бой, чтобы по возможности не пострадала его семья, а с изумлением прикидывает, где он такую прорву народа хоронить будет?!

Мама… М-да. Мама смотрела на стоящих перед ней воинов, зло прищурив глаза и изогнув губы в презрительной улыбке. Да уж! Я

поежился. Может, такое настроение отца, оно не просто так, и он знает о маме что-то, чего не знаю я? Интересно! И если это так, то, действительно, где мы их всех будем хоронить? Хотя… зачем? Бросим тут, кому надо — тот подберет!

Ну а Рык… Как я уже сказал, по-моему. Рык опасался больше меня, чем тех, кто стоял перед нами.

Мои мысли текли неторопливо, я бы даже сказал — лениво. Граф со своими воинами ничего не предпринимал, мы, естественно, тоже. Так вот стояли и смотрели друг на друга.

— Граф, — вдруг раздался громкий мамин голос, — если вы такой тупой, то специально для вас я повторю — даже не пытайтесь!

Только тут я обратил внимание на то, что граф ведет себя странно, точнее, он никак не ведет себя, а вот его внешний вид — меняется. Он почему-то покраснел, его глаза начали увеличиваться и, по-моему, просто далековато и мне плохо видно такие подробности, даже вылезать из орбит.

Его спутник, застывший на своем коне, являл собою наглядный символ вопроса, настолько изумленным он выглядел.

Я посмотрел дальше и увидел, что воины, сопровождающие графа, перестали шутить и смеяться, а, приготовившись к бою,

напряглись и замерли.

— Ну? — как-то нетерпеливо подогнала графа матушка, слегка повысив голос. Ничего себе! Это новоиспеченная баронесса, и так с графом?!

«Мне кажется, я явно что-то упускаю, или просто не вижу! — подумал я, наблюдая за происходящим. — Мама просто так себя вести не будет! Что-то происходит, что-то явно происходит! Только вот, еще бы понять, что!»

На всякий случай, или еще почему, я так и не понял, но зачем-то переключился на магическое зрение и от удивления даже присвистнул.

Теперь-то я понял, чему изумлялся спутник графа, и почему у его хозяина или начальника, не знаю их взаимоотношений, такой вид! Они оба, вместе с их конями, были настолько плотно упакованы в магические потоки красного цвета, исходящие от мамы, что я удивился, что они вообще еще могут хоть чем-то двигать, как граф. Да они и дышать-то должны через раз и то с разрешения матушки!

Заинтересовавшись еще одним потоком, но уже какого-то светлосерого цвета, я взглядом проследил его направление. М-да! Воины графа замерли не потому, что изготовились к бою, а потому что им просто приказали замереть и не двигаться! Вот это у мамы сила!

Полсотни обученных мордоворотов превратить в деревянных истуканов — это, я вам скажу, что-то с чем-то!

Я мысленно погладил себя по голове. Какой я все же молодец, что напросился в ученики к бывшему последнему защитнику крепости Редарис. Да, Гранур Гон Дель Реввик много мне дать не смог — заклинаний общей магии он знал не так уж и много, но зато он научил меня различать и разбираться в заклинаниях, творимых другими!

Только благодаря этому я смог разобрать, что и как делает матушка. Но мама то какова, а?! Да с ее теперешней силой, мне кажется, она в споре может и архимага уделать! Не зря же она, время от времени, смеясь, говорила, что «труп оппонента — самая убедительная победа в интеллектуальной дискуссии»!

Наблюдая за происходящим и пытаясь проанализировать свои наблюдения, я в какой-то момент перестал следить за происходящим, и вернулся в действительность, услышав громкий мамин голос:

— Граф, у меня такое ощущение, что вы хотите что-то сказать! Уж не прощения ли попросить, а?