Михаил Тихонов - Камер-паж Её высочества. Книга 2. Часть 2

Правда, должен признаться, больше четырех противников у меня пока не было, и я вполне успешно мог им противостоять, но зато менялось их оружие, и они могли появиться отовсюду, с любой стороны, даже сзади, и это невзирая на то, что я только что там проходил и точно помнил, что в этом месте никого не было!

Кроме того, часто испытывая боль, оттого, что убивали меня с завидной регулярностью, я стал легче ее переносить, что ли, то есть, на легкие раны я теперь вообще не обращал внимания, как будто их нет.

Попутно я выяснил, что двигаться к лесу нужно только по тропинкам! Как-то, решив срезать, я сошел с тропинки, но шаге на пятнадцатом я услышал громкое «пух-х-х!» и открыл глаза во дворе учителя, который прямым текстом заявил, что больше так делать не надо, ни к чему хорошему это не приведет!

Я уже довольно успешно сражался не только против обладателей клинкового оружия. Я научился убивать сражающихся пиками-рансор, копьями, Моргенштернами, алебардами, просто дубинками, булавами, и даже с такими редкими видами оружия, как пернач, чекан и глефа. Я научился менять вид своего оружия по ходу боя, молниеносно развеивая старое и вызывая новое. Я выяснил, против какого оружия каким сражаться удобнее всего.

Единственное, что было мне недоступно — это бой обеими руками. На мой вопрос, нельзя ли поучиться работать двумя руками, Кави покачал головой.

— Понимаешь, кадет, для того чтобы научиться сражаться двумя руками, нужен талант и определенное строение организма. У тебя

этого нет. Я могу, конечно, показать тебе технику, но у тебя ничего не получится с ней, да плюс, ты собьешь свою технику владения клинковым оружием. Так что успокойся и прими это как данность — обоеруким бойцом тебе не стать!

И вот, наконец, я ступил под своды леса, радуясь, что первый этап преодолен. Правда, радость моя была недолгой. Откуда-то появилась целая стая каких-то существ, размером с кошку, очень похожих на крыс-переростков. Прежде чем я успел что-либо предпринять, они сходу вцепились мне в ноги!

Боль была очень сильной, даже не смотря на то, что я стал менее чувствительным к боли, я не выдержал и заорал, а потом призвал боевой нож и начал кромсать этих тварей, но не успел убить всех, кровь вытекала из меня слишком быстро, и я потерял сознание.

Проходить этих крыс я научился, наверное, смертей после пятидесяти, но на смену им пришли какие-то животные, чем-то похожие на белок.

Они были небольшими, в длину сантиметров двадцать пять-тридцать, но имели кинжально острые когти, которыми, судя по всему, цеплялись за деревья и острейшие зубы, которыми рвали мое тело, несмотря на одежду. Они прыгали сверху, с ветвей деревьев.

стараясь попасть на спину, чтобы вцепиться в шею! Если им это удавалось, то шансов остаться живым у меня не было!

Я опять умирал, воскресал, выслушивал ехидные замечания учителя, входил в лес…

Еще во время моих попыток дойти до леса, у меня время от времени появлялось такое чувство, которое предупреждало, что что-то делать не нужно, хотя, вроде бы, предпосылок к этому не было никаких. Я называл это чувство предупреждал кой, а Кави, когда я ему о нем рассказал, назвал интуицией.

Так вот, я заметил, что эта интуиция никогда не предупреждает напрасно, а потому начал следовать ее подсказкам. Вот только возникало это чувство не так уж и часто.

Еще во время нападений крыс-переростков я заметил, что это чувство начало проявляться чаще и более четко, что ли. А когда я столкнулся с этими агрессивными белками, после того, как они меня убили, наверное, в тысячный раз, это чувство вдруг резко включилось и начало работать.

Только благодаря ему я смог пройти через этот лес. Это чувство предупреждало меня о подступающей опасности волной страха, указывая, с какой стороны этот страх должен прийти. Поэтому прыгающих с ветвей белок я убивал еще в полете.

Потом были какие-то змейки, которые выползали из-под корней деревьев и норовили укусить за ноги, потом еще какие-то жуки, которые выползали прямо из коры деревьев и укус которых приводил к почти мгновенной смерти. Кроме этого были и другие обитатели леса, которые норовили ужалить, укусить, ударить или просто одурманить, как тот лиловый цветок, увиденный мной на одной полянке.

К тому моменту, когда я все-таки смог пройти через лес, я научился ходить так, что не колыхнется ни травинка, ни веточка. Я всегда чувствовал направление ветра и шел только против него, я научился слушать и слышать, и уже худо-бедно мог контролировать окружающее меня пространство.