Анатолий Матвиенко - Де Бюсси и инфанта

Он охотно соскочил с коня и с весёлым азартом выхватил шпагу.

– Защищайтесь, граф!

Развлекать его фехтованием? Ну уж нет!

– Как сторона оскорблённая, я выбираю оружие для поединка. Пистолеты!

Он не успел осознать, насколько моё предложение несовместимо с дуэльными правилами, как упал на пыльную дорогу с пробитой грудью, шляпа с пышным пером покатилась по грязи.

– Господа! Будучи старшим в отсутствие виконта, я принимаю командование отрядом и приказываю сопроводить нас к королю.

От злости из-за досадной помехи и всё ещё находящийся под впечатлением от ночного происшествия я поступил с мальчишкой слишком резко. А зачем оставил его валяться на дороге, не выделив пару человек позаботиться об останках, объяснить не могу. Одно злодейство порождает другое, чернота множится в геометрической прогрессии. Нужно порвать порочный круг? Но как это сделать в цитадели зла, откуда уже протянулось двое щупалец – к замку Николя в Рамбуйе и в виде щенка-виконта поперёк моего пути, даже не представляю.

Меня предали в очередной раз, и это не конец.

Узкие улочки Шартра оказались запружены военными, повозками и толпами торгашей, рассчитывающих нажиться на королевском нашествии, тут и там мелькали ливреи слуг и придворных, дворяне из свиты королей и герцога куда-то спешили, расталкивая конской грудью городских зевак. Город чем-то напоминал прифронтовой с суетой, возникающей от приближения врага. Франция, когда ты поймёшь, твои главные враги заседают в твоих же дворцах, а не приходят с оккупационной армией! Если не считать вермахта.

Над головой проплывали башни кафедрального собора. Я думал спросить о месте королевского пристанища, но вопрос отпал сам собой. Местным центром активности явно был графский замок Видам. Попав внутрь, я убедился, насколько он был мал для нашествия парижской верхушки.

– Мне решительно здесь не нравится! – услышал я знакомый мурлыкающий голос с явным оттенком раздражения. – В Париже у меня уборная больше, чем в Шартре апартаменты! И восемь перемен блюд за королевским столом – это совершенно неприлично. Я не маркиза какая-то жалкая!

Если быть совершенно честным, французские маркизаты по площади бывают больше, чем королевство Наварра, стать первой леди которого угораздило владелицу голоска. Но это ни на йоту не уменьшило претензий Марго, сестры короля Франции и дочери королевы-матери Екатерины Медичи. Заметив меня, она тотчас переменила тон, оставив только урчащие грудные нотки.

– Несносный Луи! Вы так надолго оставили меня одну!

Я припал на колено и учтиво возразил:

– Никогда не поверю, ваше величество, что мужчины Франции позволят прозябать вам в одиночестве хотя бы день.

– Даже и час, дорогой граф, но это не те мужчины!

Ого… Я не оправдал её надежд, на стал убивать её недругов по заказу, включая, кстати, Генриха де Гиза. Отчего такая сердечность? Из-за слухов о моей заокеанской эпопее?

Точно! Она проворковала несколько минут на тему радости моим успехам и свалившемуся на меня богатству, царственно простила длительное отсутствие у её ног (хорошо хоть не между ног) и потребовала дать обещание немедленно наверстать… Меня спас Чеховский, мелькнувший в конце тесного коридорчика, дав повод сменить курс.

– Ежи! Простите, ваше величество, есть неотложная проблема со здоровьем. Простите ещё раз, никому не могу довериться, кроме как пану Чеховскому. За океаном, вы бы знали, совершенно неизвестные болезни. Даже не уверен…

– Конечно-конечно! – воскликнула красотка, предусмотрительно отступая на шаг. Она права, если к её «французской болезни» добавить что-то гадкое тропическое, вроде лихорадки, которую подхватывали экипажи судов на пути из Индии, пора выбирать цвет платья для упокоения. Сейчас на ней было совсем не траурное – ярко-зелёное с глубоким вырезом.

Польский доктор, как обычно, глянул на меня с опаской, не забыв про прошлые прегрешения, и попросил его не задерживать: эскулапа вызвали к наследнику.

– Наследнику чего?

– Французского престола, разумеется.

– То есть королева Луиза в Шартре?

– Недели две, ваша светлость, – убедившись, что прямо сейчас я не собираюсь откручивать ему голову и вообще миролюбив, Чеховский успокоился и даже слегка заважничал. – Наследник совершенно здоров был, разве что несколько простыл. Через неделю отметим его двухлетие.

– Ах ты негодник! Убеждал же меня, что король бездетен.

– Говорят, что ровно в ту ночь, когда вы посещали Лувр и встречались с господином Шико, король захаживал к королеве, – заговорщически доложил поляк. – Бог внял её молитвам!