Константин Калбазов - Сборник фантастический циклов-2. Компиляция. Книги 1-21

Сам же Карпов едва не подавился от неожиданности. Да что там, поперхнулся не только он. Вот никто не ожидал подобного поворота от вечевика из Бежаниц. Эка он загнул! Надо бы остудить горячие головушки, пока они не вошли в раж.

С одной стороны, князь вроде власти имеет чуть да маленько. Но с другой – прав ему за последние годы добавили. В его ведении и ведении посадников находятся суды. И если этим умело распорядиться, то можно влиять и на вече. Тем более если есть тот, кто донесет слова княгине, которой заповедано появляться на большом вече. Таковой посадник у нее имелся, и своими судебными решениями великая княгиня удачно манипулировала.

Не сказать, что бояре да купцы не осознавали этого. Очень даже все примечали. Иное дело, что, получив малое, Трубецкая искусно балансировала, выторговывая все большее и большее влияние. Так что сегодня Карпов получил бы от нее уже не прежнюю бесправную должность. Но…

Иван переглянулся с Пятницким и решительно поднялся со своего стула. Вышел из-за стола. Подошел к кафедре. А то как же! Все как у людей.

– Ты закончил, Викентий Петрович? – поинтересовался он у вечевика.

– Закончил, – степенно ответил статный мужик лет сорока.

– Тогда позволь и мне слово молвить. Господин Псков, радостно мне слышать то, что оценили вы мои старания. И видит бог, ваше доверие – это честь великая для меня. Но ить не можем же мы преступить нами же почитаемые законы. Уважаемый Викентий Петрович позабыл одну маленькую деталь. Не может князь, призываемый на стол земли Псковской, иметь в ней земли и иные владения. Уж простите меня, люди добрые, но избавляться от своего имущества я намерения не имею, – под дружный хохот закончил Карпов.

Далее заседание веча продолжилось уже без неожиданностей. Степенно и чинно. Вот ведь. Пока на улице собирались, на ногах да на свежем воздухе галдели, как на базаре. А как в здании расположились, так куда все и делось. Впрочем, Иван не сомневался, что вскорости пообвыкнут и все вернется на круги своя.

– И что, ты вот так вот взял и отказался? – изобразила искреннее удивление Лиза, выставляя перед Иваном миску с наваристыми щами.

Он же в свою очередь тут же притянул посуду к себе и вооружился деревянной ложкой. Оголодал, сил никаких нет. А потому пока первую ложку в рот не отправил, и не подумал отвечать.

– Так ведь закон, Лиза. Я отказываться от нажитого добра не хочу.

– Ой ли? Закон – он ить что дышло. Как повернул, так и вышло. Ты за девять лет столько здесь всего наворотил, да еще и Псковскую землю вдвое увеличил, что тебе управиться с каким-то там законом… Было бы желание. А там все с ног на голову поставил бы.

– А как нет того желания? – проглотив вторую ложку щей, возразил Иван.

– И с чего бы это? – подбоченилась она.

– Как иного князя на стол посадят, так и тебя братец может обратно призвать. Так?

– Ну, так.

– И ожениться нам он не даст. Так?

– Так.

– И в бега со мной ты не отправишься, потому как о долге позабыть не сможешь. Так?

– Ой, Ванечка, а ты все еще готов со мной на край света? – взъерошив его волосы и прижимая к груди его голову, игриво спросила стоявшая у него за спиной Лиза.

– И даже за край, – со всей серьезностью ответил он. – Вот это все – оно мне без надобности. Ни власть мне не нужна, ни богатство чрезмерное. Когда только начинал, и знать не знал, а теперь точно ведаю – все только ради тебя. Ради того, чтобы нам вместе быть. И нет тому иной причины.

– Ох, Ваня, Ванечка, Ванюша. Экий ты у меня богатырь былинный.

– Может, хоть тайно обвенчаемся?

– Нельзя, ладый. Все тайное становится явным. Николай на многое готов смотреть сквозь пальцы, но всему предел есть.

– Ну а коли нельзя ожениться, тогда буду при тебе фаворитом, пока не надоем, – подытожил Карпов.

– Даже не надейся, ты до последнего вздоха мой и ничей больше, – еще крепче прижимая к себе его голову, произнесла она.

– Знаешь, мы тут с Острожским как-то разговорились, – невпопад сказал Карпов. – Так вот, он породниться со мной хочет.

– С дворянином в первом поколении? – отстранившись и усаживаясь за стол, удивилась она.

– Ага. Ну или с родом Рюриковичей. Дочка у него имеется. Она чуть старше нашего Петра. Но то не беда. Как ты считаешь?

– Я считаю, что это будет бестолковый брак, – пожала плечами княгиня.

– Отчего так?

– Да оттого. Ну кем будет Петр? Псковским боярином? Причем это если получит то боярство. Нынче уж преемственность в прошлом осталась. А соперничество во власти никуда не денется. А вот если его Михайлу оженить, тогда совсем другое дело. Нашему Петру толку будет куда больше, коли его сестрица станет герцогиней задвинской. Острожский получает негласное родство с Рюриковичами и гласное – с боярином Карповым, а мы – перспективы на будущее.