Дарья Кинкот - Хроники Чарма

– Можно тебя прервать? – виновато поинтересовалась колдунья.

– Да, конечно. Проходи, – женщина поспешила отложить свое чтиво.

Люси неспешно подошла к собеседнице и села напротив нее.

– Что-то случилось? – бывшая глава комитета поправила плед, закрывающий ее плечи.

Девушка смотрела на нее ласково, немного восхищенно. Глазами, полными любви. Это молчаливое созерцание длилось несколько дольше, чем обычная пауза.

– Люси?

– Прости меня, мам, – наконец-то промолвила она.

Констанция была сбита с толку от такого начала. Она нахмурилась, позволяя своему лбу покрыться еще большим количеством морщинок.

– Мы уже говорили об этом, Люси, – женщина отмахнулась.

– Я знаю, – сейчас колдунья выглядела на свой возраст; не как бунтующий подросток, а как девушка, осознающая ответственность за свои слова и действия. – Но мне нужно сказать это тебе еще раз. Чтобы ты поняла.

– Я понимаю. Все нормально.

– Нет, не нормально! – вдруг расчувствовалась колдунья, роняя слезы на свои колени.

Ее мать невольно вздрогнула, и в ее глазах появилось столько переживания и сочувствия, что от такой резкой перемены замирало сердце.

– Я так злилась на тебя так много лет, хотя ты не сделала ничего плохого, – продолжила девушка, улыбаясь сквозь слезы. – Ты не виновата в том, что тебе пришлось спасать целый мир. И нет ничего плохого в том, что ты стала такой сильной. В том, что люди тебе благодарны. В том, что они восхищаются тобой. Ты никогда не требовала от меня быть такой же…

– Дорогая… – Конни обхватила ее ладонь.

– Ты всегда поддерживала меня. Во всем. Ты любила меня. Несмотря ни на что. Почему мне этого было мало…? – Люсиль вдруг совсем расклеилась.

– Все хорошо, детка, – женщина прижала ее к себе, заботливо гладя по спине. – Ничего страшного.

– Ты всегда была такой железной леди, – хмыкнула колдунья. – Я думала, что никогда не буду достойна носить твою фамилию.

Констанция отстранилась, все еще держа дочь за плечи. В ее взгляде отражалось некоторое беспокойство:

– Это моя вина…

– Нет же, – Люси мотала головой, – я…

– Мне нужно было рассказывать тебе вещи помимо тех, которые ты читала в учебниках по истории.

– Что ты имеешь в виду? – Люси вытерла щеки тыльной стороной ладони.

– Я всего лишь обычный человек, – она пожала плечами. – Всего лишь женщина. Мне было больно, и я совершала ошибки. В книгах не написано, как я скручивалась в калачик и плакала после этого. Как подставляла своих же людей под угрозу. Какие жестокие приказы им давала. Там не рассказано, как на моих глазах умер Гарри Минтвуд – молодой парнишка, в которого я была по уши влюблена, – на глазах женщины проступили слезы. – Мой брат расписан там как самый ужасный злодей своего времени, но я все еще помню, каким он был прежде. И я буду любить его всегда, несмотря ни на что. И буду винить себя за то, что не уберегла его жену, Сильвию.

– Сильвию? – уголки губ девушки едва заметно приподнялись. – Ты никогда не говорила мне ее имя. Люциан… Сильвия… Лю-силь.

Констанция рассмеялась, опуская голову и руки:

– Все верно… А моему племяннику сейчас бы было сорок шесть. И я даже не могу праздновать его день рождения, потому что он так и не родился. А ведь я чувствовала его движения под своей ладонью, – она смотрела куда-то в пустоту, будто бы погружаясь в этот момент. – Это будет преследовать меня вечно.

– Это нормально, мам, – Люси убрала прядь волос ей за ухо. – Ты любила их, и ты потеряла их. Я лишь надеюсь, что когда-нибудь вы встретитесь вновь.

– Встретимся. На мгновение, быть может, – женщина мечтательно кивнула. – Но не со всеми из них я останусь.

– Что? – недоуменно переспросила девушка.

– Я думаю, знаешь, наша душа связана со столькими другими… Но некоторые из них ближе, чем остальные. Я думаю, что Эдвард, Люциан, Сильвия, Доминик, Гарри, Артур… Все остальные… Они где-то там все вместе. Потом к ним присоединюсь и я с твоим отцом. А мои родители, Колетт и Клод, Кей Линн… Они в другом месте. Но тоже счастливы. И Константин… Он со своими родственными душами. С теми, кто должен был стать ему семьей в этой жизни.

Люсиль заворожено смотрела на свою мать, ловя каждое произнесенное ей слово. Сердце ее сжалось, ведь казалось, что она уже не может полюбить эту женщину сильнее, чем есть. И все же это было возможно.

– Мам… – колдунья снова обвила ее ладони. – Это так красиво. Я надеюсь, что это правда. Что так и будет. Потому что я тоже хочу оказаться со своими родственными душами. Только я не могу представить, как я буду там без тебя, – она рассмеялась со слезами на глазах.