Дарья Кинкот - Колыбельная

Что бы вы отдали ради вечной жизни? Отсутствие болезней, невозможность какого-либо повреждения. Идеальная крепкая оболочка – вы словно робот, но ваша душа все еще при вас. Вам не требуется удовлетворение таких биологических потребностей как сон, голод и справление нужды. Вам даже не нужно мыться! Но это не значит, что вы не можете насладиться вкусным ужином и горячей ванной, если пожелаете.

Если все это кажется вам идеальной жизнью, то вы бы явно были в восторге, родившись сибаритом на планете Труа. Правда, «рождение» слишком громкое слово… Ресурсов здесь с лихвой хватает для того, чтобы никому и никогда не приходилось работать. И все же, если в вас бушует жажда трудоголизма, вы были бы прекрасным виртуозом. А если вам больше по душе мирно наблюдать за происходящим и плыть по течению – вашей тропой стала бы дорога созерцателя. Неугомонных же личностей с кучей хобби здесь принято называть артистами.

А как вы думаете, что бы отдали эти прекрасные бессмертные существа ради возможности отдохнуть от надоедающей обыденности?

Заморозка – идеальный вариант для скучающих сибаритов. Специальный аппарат погружает вас в анабиоз, срок которого вы выбираете сами. Это может быть всего пара недель или месяцев, а может быть сотня лет. В это время с вами, естественно, никто не сможет связаться.

Вам кажется это диким? Проживите для начала несколько столетий, делая одно и то же, тогда вам станет понятно желание этих несчастных.

Но порой и этого им бывает мало… Сколько вы готовы прожить, прежде чем поймете, что больше вы жить не можете? У каждого сибарита есть свой такой срок. И когда он подходит к концу, они записываются на процедуру, которая носит приятное название колыбельная. Благодаря ней ваш разум загружается в главный компьютер. Ваши друзья и родственники могут поговорить с вами, когда им только вздумается, придя в ведущий центр технологий. Но как бы красиво это не звучало, итогом введения этой особенной сыворотки является смерть. Для сибаритов это является единственным способом умереть.

Валери спешила к центру заморозки – ее пышная длинная юбка развивалась на ветру, как и яркие оранжевые волосы, длиной до лопаток. У этой бледной девушки были блестящие серебристые веснушки в виде звезд по всему телу, а также на щеках. У многих сибаритов были подобные отличительные особенности. Ко всему прочему у нее была гетерохромия. Правый глаз был насыщенного зеленого цвета, а левый – голубого.

Улицы в этом районе были крайне пустынны – сюда наведывались лишь сибариты, желающие «впасть в спячку», а также провожающие и встречающие. Валери была как раз из последних.

Обойдя кругом главное здание – серое и минималистичное, в форме куба – девушка стала замедляться, увидев у входа фигуру своего брата-близнеца. Единственное, чем он отличался от своей спутницы, так это отсутствием веснушек и наличием негустой бороды. Короткие волосы были модно уложены. Парень поправил цветастую рубашку, заправленную в горчичные брюки, и помахал ладошкой с лучезарной улыбкой.

– Мартиии! – протянула сибаритка, обнимая юношу.

– Блестка, ты опоздала.

– Да, я в курсе…

Валери зачесала назад свои растрепанные волнистые волосы и приняла надутый вид. Будто бы у ребенка отняли конфету. Она вела себя так только с ним.

– Тебе повезло, Ханна еще не вышла… – Мартино взглянул на входную дверь. – Почему ты задержалась?

– Ты же знаешь меня, не уследила за временем, как обычно, – она махнула рукой.

Сибарит нахмурился.

– Ну что? – фыркнула его сестра.

– Она пришла встречать тебя вовремя.

Это была правда. Пять лет назад Валери вышла из десятилетней заморозки, в которую она впала на свой сотый день рождения. Да-да, вы все верно подсчитали – ей и Мартино было сто пятнадцать лет. Еще совсем дети по меркам Труа.

– Я не просила вас встречать меня, – девушка скрестила руки. – Да и к тому же, у нее этот год прошел за одну секунду. Я-то уж знаю…

– И все же…

– Тшш! – театрально прикрикнула сибаритка, увидев, как открывается дверь.

Парень тут же перевел нетерпеливый взгляд на возникший там силуэт. Ханна, ровно такая же, как и в день заморозки, выходила из центра с легкой улыбкой на лице. Ее светлые русые волосы, тянущиеся до самого копчика, были подстрижены лесенкой, а на щеках был едва заметный румянец. Карие глаза сверкали, как и пайетки на темно-синем платье.