Александр Шапочкин: Осколки клана. Том 2

Крупный мужчина в тёмном кожаном костюме с такого же цвета плащом, похожим на мой, и головой, замотанной в чёрную ткань так, чтобы открытыми оставались одни только глаза, в зелёной огненной вспышке прошёл сквозь Мистериона, не причинив тому видимого вреда. И с ходу нанёс мне удар ногой в грудь. Прямиком по заглушке, прикрывающей кристаллизованную душу.

Если с чем-нибудь и сравнивать охватившую всё моё тело мучительную боль, то, пожалуй, разве что с хорошим ударом в промежность. Вот только если в том случае, она сконцентрирована в одной точке, то сейчас у меня взорвалась ею каждая клетка тела.

В то время как я корчился на полу, пытаясь одновременно прийти в себя и заодно стащить со спины проклятый рюкзак, бой между неизвестным и моим наставником только набирал обороты. Оба двигались на огромной скорости, не делая различий между твёрдым полом, стенами, потолком и даже водой, и являлись к тому же великолепными фехтовальщиками. Но если раньше я просто не мог видеть скоростные движения двух сражающихся не на жизнь, а насмерть взрослых чародеев, то после моей практики с бегом уже мог хоть как-то уследить за ними.

Звенели, сталкиваясь, клинки, брызгали искрами, и от некоторых ударов противника Мистерион отлетал на несколько метров, зачастую выскакивая из чёрного тумана за спиной врага. На его стороне, казалось, сражалось само пространство, бесконечно атакуя незнакомца практически со всех направлений. Из пола, стен и потолка на огромной скорости вылетали каменные колья, под ногами разверзались дыры, а булыжники так и норовили упасть прямо на его голову. Вода, вспучивалась острейшими шипами и исторгала из пучины струи, под огромным давлением разрезающие камни, из которых был сложен тоннель. Плавающий в канале мусор превращался в верёвки, которые пытались оплести человека, а от самого масочника одно за другим в него летели сокрушительные боевые заклинания, которые он создавал, мало того что молча, так ещё и ручными печатями одной левой руки.

И посреди этой вакханалии сражался незнакомец со светящимися зелёным огнём глазами. Как по мне, так это и была настоящая «Зеленоглазая Бестия», и назвать его как-то по-другому у меня просто-напросто не получалось. Он не только неизменно теснил Мистериона, будучи как быстрее, так и сильнее моего наставника, но и, казалось, просто игрался с мужчиной, несмотря на всё могущество чародея. На его стороне было Зелёное Пламя Бажовых, с которым он творил нечто поистине невероятное! Оно буквально пожирало пространственное эго масочника. Дробило в перегретую крошку и даже разрезало атакующие хозяина камни, мгновенно испаряя водяные струи и шипы, и вместе с владельцем атаковало противника, уже успевшего получить пару явно очень неприятных ожогов.

Мечи вновь столкнулись, заскрежетали, сияя от вложенной в металл живицы, и в следующий момент, вспыхнув, незнакомец перенёсся прямиком за масочника, мгновенно применив мой любимый рывок. Вот только не так, как это делал я, насмотревшись на сражения древних воинов, а прямо, в упор, ещё и сложив серию ручных печатей, с громоподобным хлопком врезавшись плечом прямо в спину наставника.

От удара Мистерион, кувыркаясь, улетел прямо в стену тоннеля, чтобы за несколько сантиметров до неё истаять тёмным дымком. И тут же огромное количество масочников материализовалось вокруг противника, атаковав его своими клинками. Однако это ничуть его не смутило, и он, крутанувшись на месте и полыхнув пламенем, сложившимся в рисунок, похожий на ореол лепестков подсолнуха, сам распался на множество своих огненных копий. Они вихрем промчались сквозь окружившее человека плотное кольцо противников, тут же взорвавшихся чёрным туманом с пляшущими в нём, пожирая эту дымку, бесчисленными маленькими огненными цветами.

И всё закончилось. Зазвенел по обожжённым и изуродованным камням мостовой обломок прятавшейся в трости шпаги, перерубленной под рукоять, которая через мгновение выпала из ослабевших пальцев. Остановившийся и неподвижный, опалённый пламенем Мистерион, не обращавший внимания на народившегося прямо за ним врага, упал на колени, зажимая рукой огромную резаную рану. Кашлянул, поднеся другую ладонь ко рту, и посмотрел на заляпавшие белую ткань перчаток алые пятна крови.

– Наставник… – прохрипел я, пытаясь подняться с брусчатки, и в этот момент встретился глазами с обращённым на меня пылающим зелёным светом взглядом незнакомца.

Мистерион же, протянув свободную руку, снял свою маску, впервые обнажая при мне лицо. Страшный тёмно-фиолетовый шрам, идущий через весь лоб и левую бровь на скулу и за ухо, даже с такого расстояния, казалось, пульсировал какими-то белоснежными прожилками. Не менее жутко выглядел и имплантированный в пустую глазницу волшебный анжинерный глаз с тремя маленькими иногда вращающимися линзами окуляров, которые быстро задвигались, когда мужчина чуть повернулся и посмотрел на меня.