Даниил Аксенов - Вигнолийский замок

Сестры Праста и Розалинда опять подняли головы и начали буянить. Я точно знал, что Розалинда хочет замуж, а что хотят две другие, оставалось загадкой. Никеру пока удавалось справляться со всеми ими, хотя часто наши совместные ужины проходили в напряженной обстановке: меня с Никером окружали пять дам, каждая из которых преследовала какие-то свои цели.

Сфинкс, впрочем, была довольна – Эмилия по моей просьбе взвалила на свои плечи обязанность разгадывать загадки. У девушки это получалось очень хорошо, и она даже удостоилась похвалы Фис.

В один прекрасный день я получил обнадеживающие известия: вражеские силы принялись кружить около Лиго. Я тут же отправил распоряжение о том, чтобы эвакуировать большую часть населения замка. Вилли тоже прислал письмо и заверил меня, что сам ждет не дождется штурма. Дядюшка явно собирался кое-что провернуть или проверить. Я сразу написал в ответ, чтобы он был поосторожней и держался в тени.

Кроме того, мне удалось ликвидировать шайку разбойников, орудовавших около Фоссано, но забредавших на территорию Таглиата. С ними находился важный господин, разодетый в шелка по последнему крику моды. Я сначала подумал, что это заложник, но быстро выяснилось, что он никакой не заложник, а сам предводитель шайки, живущий в Фоссано.

Мой суд был скор, но справедлив. Рупрехт вынес обычный в таких делах вердикт: повесить всех.

К удивлению, после суда ко мне бочком пробрался Шруссон. Его хитрая физиономия как-то сжалась и приобрела непонятное мне выражение.

– Господин барон, – храбро, но тихо обратился бывший управляющий, – неужели вы вешаете каждого пойманного вами разбойника?

– Конечно, – ответил я. – Таковы мои принципы. Мы повесим всех на ближайшем дереве.

– Но среди них очень уважаемый в Фоссано и авторитетный вор, – отважным шепотом сообщил Шруссон. – Разве его можно вот так просто повесить на дереве?

Я на миг задумался, а потом хлопнул Шруссона по хилому плечу.

– Конечно, ты прав. Мы не можем повесить уважаемого вора на дереве. Мы повесим его на красивых воротах.

В какую-то гениальную голову в стане моих врагов все-таки забралась мысль штурмовать Лиго. Более того, они бросили на мой замок все силы. Когда я узнал, что штурм начался, то чуть не запрыгал от радости. Меня остановило только соображение о том, удастся ли Антуану с немногочисленным гарнизоном надежно укрыться в донжоне и протянуть до вечера.

Мы с Никером никогда еще не ждали с таким нетерпением вестей. Никто из нас не спал. Наступила густая ночь, потом забрезжило прозрачное утро, и только после рассвета к нам прибыл гонец.

Я принял гонца по всем правилам – в главном зале, восседая на баронском троне. Около меня стояли Никер, три десятника, а Эмилия и Виолетта скромно сидели у стены.

Гонца звали Ален и выглядел он неважно. Дело было вовсе не в пыли и грязи на черных сапогах и плаще, а в бледном лице. На лице гонца застыли ужас и тревога. Я сразу понял, что дела пошли не очень хорошо, или дядюшка Вилли в чем-то серьезно напортачил.

– Какие вести ты нам принес, Ален? – я спросил ровным голосом, пытаясь скрыть беспокойство. – Что с замком? Что с нашими людьми?

Ален справился с одышкой и выпалил:

– Замок выстоял, господин барон! Как вы приказывали, сразу после начала мы отошли в донжон и носа оттуда не высовывали. Враг потратил полдня на борьбу с автономными! Мы же только постреливали сверху.

Никер хлопнул в ладоши от счастья и засиял. Я тоже улыбнулся. Что ж, самонадеянные бароны попались в западню, осталось лишь выяснить, что с ними произошло.

– И что же наш враг? Он отступил? – поинтересовался я. – Понес большие потери?

И тут лицо Алена стало еще белее. Мой вопрос явно пробудил какие-то ужасные воспоминания.

– Мало кто ушел, господин барон, – выдавил из себя гонец. – Почти все погибли…

Ален нервно зашарил руками по плащу, а потом вдруг выпалил, будучи не в силах сдерживаться:

– Мы такого никогда не видели, господин барон! Никто не видел! Когда мы вышли во двор, то увидели тела… части тел! Почти все были разорваны. Некоторые напополам, а многие на мелкие части! Кое-кто вообще сожжен почти дотла! Весь двор и стены залиты кровью! Кровь везде, просто везде! Она засохла на стенах и впиталась в землю! Колодец совсем красный, господин барон! И целых доспехов почти нет. Они все или смяты или порваны, будто бумага! Неужели это сделали наши големы, господин барон? Даже нашему десятнику стало плохо, а ведь все знают храбрость Антуана!