Даниил Аксенов - Вигнолийский замок

– Еще есть новости? – я разрезал булочку надвое и положил внутрь кусок мяса так, что получился бутерброд.

– Да. Розалинда прислала план замка Праста и примерный распорядок его дня. Видимо, она совсем утратила надежду вернуть расположение своего бывшего любовника. План так себе, создает лишь общее представление. Но Роза требует большую награду за свои труды.

– Какую именно?

– Большую. Она не уточнила размер. Думаю, что она хочет, чтобы мы ее удачно выдали замуж, если совладаем с Прастом, – Никер с удивлением смотрел на мой бутерброд. – Скажи-ка, Арт, а почему дядюшка Вилли так ненавидит деймолитов?

Бутерброд получился на удивление хороший, его вкус напомнил мне о доме. Хотя я уже скучал не так сильно, как в первые дни моего пребывания в Вигнолийском замке.

– Деймолиты хотят убить нашего дядюшку.

– Но почему, Арт?

Я положил бутерброд на стол. Этот вопрос уже не раз возникал у поэта, который даже не видел дядюшку Вилли вживую. Я всегда уклонялся от прямых ответов.

– А ты как сам думаешь, Никер? Какие у тебя соображения на этот счет?

Поэт перестал ходить вперед-назад, а остановился у стола и красноречиво развел руками.

– Почти не из чего выбирать. Варианты ограничены. Почему дядюшка Вилли помогает нам? Очевидно, у него какие-то разногласия с деймолитами. Возможно, он бунтовщик или ренегат. Будем рассуждать. Деймолиты вторглись к нам много лет назад. Сначала они распространились везде, а потом почему-то ушли в горы.

Мне всегда нравилось в Никере то, что он прислушивался к голосу разума и старался быть последовательным.

– Ты на правильном пути. Но почему они ушли в горы, Никер? – улыбнулся я. – Как ты считаешь?

Поэт пожал плечами.

– Может, люди-маги перехватили инициативу. Ведь деймолиты принесли с собой хилу. Среди нас, людей, сразу появились те, кто способен ее использовать. А может быть, в стане деймолитов наметился раскол. Знаешь, словно бунт против короля и сложившегося порядка. Кто-то всегда хочет больше, чем имеет. Возможно, бунтовщики заключили с людьми союз. Тогда они тайно живут среди нас, как дядюшка Вилли, и поддерживают наших магов. Остальные деймолиты засели в горах, потому что чуют, что проиграют на открытой местности. Но, конечно, они все еще очень сильны. И, разумеется, хотят уничтожить всех бунтовщиков.

– Отличные рассуждения! Поздравляю! Они очень близки к правде! – я продолжал одобрительно улыбаться.

– Да? Я угадал? – радостно переспросил Никер.

– Ты все изложил очень логично, – я быстро закончил с первым бутербродом и принялся сооружать второй.

После завтрака я отправил двух вестовых: к Прасту, по поводу его невесты, и к моему недругу Понци. С последним мне приходилось сталкиваться несколько раз. Тщедушный завистливый человечек, он не производил впечатление великого бойца или полководца, однако был скуп и богат. Понци враждовал с Прастом много лет, и я подумал, что такая стойкая вражда к моему врагу окажется сильнее неприязни ко мне. Короче говоря, я предлагал Понци временный союз и указывал на явную экономическую выгоду: тот мог спокойно грабить земли Листа, пока виконт сидит в замке у Праста и вынашивает планы по уничтожению моей персоны.

Как-то Никер поинтересовался, почему мы поддерживаем хорошие отношения только с одним из соседей. Мой ответ был прост: без земли добряка Карла я кое-как могу обойтись, а остальные баронства – потенциальная цель. Я не собирался дружить с будущими врагами, чтобы потом неожиданно ударить в спину. Такая тактика хороша для крупных феодалов и монархов, которые не заботятся о репутации. Я же выращивал репутацию прямолинейного парня, на слово которого можно положиться и который не предаст. Вперед меня вела мечта, требующая для своей реализации обширные территории, войска, магов, деньги, а также имидж определенного рода. Впрочем, на мои планы влияла не только мечта, но и договор с Вилли, который хранился в шкатулке. Сразу после моего прибытия в Вигнолийский замок дядюшка предложил мне два варианта на выбор. Или я двадцать лет нахожусь в статусе «мальчика принеси-подай», или беру инициативу в свои руки и действую. Второй вариант пришелся мне больше по душе.

Вечером я спустился в подвал, чтобы проверить, так ли уж прочна та кожа, которую я, рискуя жизнью, раздобыл во Втором Северном. Дядюшка Вилли удивился, узнав, что по фабрике разгуливает дефектный страж, и предположил, что бункеру уже недолго осталось. По его словам, еще каких-то лет пятьсот и фабрики начнут выходить из строя одна за другой. Может быть, Вилли и рассчитывал прожить столько, но я сомневался в своих силах и полтысячи лет ждать никак не мог.