Даниил Аксенов - Вигнолийский замок

– Погодите, сын мой, – жрец обратился к гвардейцу. – Подойдите ко мне. Вы немного похожи на моего племянника, который погиб два года назад.

Король кивнул, и гвардеец приблизился к священнику.

– Я хочу благословить вас, ведь воинская служба полна превратностей, – Аскольд положил руку на широкий лоб гвардейца и забормотал короткую молитву Многоединому. – Ступайте теперь, сын мой.

– Благодарю, ваше преподобие, – гвардеец поклонился и отбыл, позвякивая шпорами.

Вскоре к нам присоединился коннетабль.

Анри Надире вошел энергичным шагом, поклонился королю и суховато кивнул нам с Аскольдом. Мне казалось, что коннетабль мог бы поздороваться со мной получше, ведь я недавно отправил ему такой доклад о состоянии Вигнолийского леса, что любо-дорого.

– Располагайтесь, Анри, – с деланым радушием произнес король. – Эти два господина хотят нам с вами что-то сообщить.

Коннетабль вопросительно взглянул на нас. Несмотря на преклонный возраст, вокруг его глаз почти не было морщин.

– С вами собирался поговорить граф, – объяснил Аскольд. – Но пока, пользуясь случаем, я хочу попенять вам, коннетабль. Вы очень редко ходите в церковь. А ведь вам надлежит показывать пример как придворным, так и всем остальным.

– Ваше преподобие, это все дела, – Анри прижал свою большую ладонь к сердцу, будто показывая, что он бы рад ходить в церковь хоть каждый день, но не может из-за крайней занятости.

– Нехорошо, – погрозил пальцем Аскольд. – Время всегда можно найти. Подойдите, я вас благословлю.

Анри приблизился и наклонил голову. Священник положил руку ему на лоб и что-то забормотал. Король недоуменно смотрел на эту сцену. У него явно сложилось впечатление, что коллегия написала грозное письмо лишь затем, чтобы благословлять всех подряд в покоях короля.

Я тоже взирал на происходящее с большим вниманием, старался ничего не упустить и поэтому не прозевал ту первую секунду, когда голова коннетабля только начала превращаться в глину. Лицо Анри разом пожелтело, а по щекам заскользили трещины. На миг мне показалось, что коннетабль отпрянет, успеет спасти свой энцеф, ведь голем резко качнулся назад, но Аскольд сумел удержать руку на лбу. Далее все произошло стремительно: голова сначала потрескалась, а потом расползлась глиняной кляксой прямо по плечам коннетабля. Тело рухнуло, издав глухой и громкий звук.

Король вскрикнул, но зажал рот рукой. У Хлодвига в глазах застыл такой ужас, будто он увидел саму Смерть, пришедшую за ним.

За дверью затопали шаги, это стража услышала непонятные звуки и заволновалась. Но король – всегда король, даже в критической ситуации.

– Не входить! – гаркнул Хлодвиг в сторону уже открывающейся двери.

Дверь тут же захлопнулась.

– Ч-что это? – спросил король уже менее твердым голосом, обращаясь одновременно к Аскольду и ко мне. – Что это, господа?

– Голем, – пояснил священник будничным тоном. – Я вынужден признать, что граф оказался прав. Среди нас живут големы и выдают себя за людей.

– Я вижу, что голем, – король сжал пальцами виски. – Но это был коннетабль франков! Мой коннетабль – голем!

Мне стало даже жаль его величество. И я, и Аскольд были все-таки подготовлены к такой развязке, а Хлодвигу мы даже не намекали на суть дела.

– То же случилось и со мной, ваше величество, когда один из моих лучших офицеров оказался големом, – произнес я. – Он, конечно, не был коннетаблем франков, но был очень перспективным командиром.

Король бросил на меня дикий взгляд.

– Нужно успокоиться, ваше величество. Выпейте воды, – Аскольд подошел к столу и налил в стакан воды из графина.

Хлодвиг залпом осушил предложенную воду, затем, шатаясь, пошел к креслу и тяжело упал в мягкую зеленую ткань.

– Коннетабль – голем… это же… невероятно, – прошептал он.

Нам с Аскольдом пришлось успокаивать короля на протяжении нескольких минут. Наконец его величество пришел в себя достаточно, чтобы начать расспрашивать. И среди прочего я рассказал, что впервые заподозрил коннетабля, когда думал о том, кто может в окружении короля быть големом. Коннетабль явился в столицу много лет назад из какой-то глухой провинции, его никто не знал, никто не видел его ребенком, но при этом он проявил недюжинные способности к карьерному росту. Коннетабль не был женат, и детей у него тоже не водилось, даже внебрачных.

– Так что, мне теперь подозревать каждого, у кого нет детей? – усталым голосом спросил король.