Даниил Аксенов - Вигнолийский замок

– О, – произнес Рупрехт и осуждающе покачал головой. – Тогда конечно. А кто это был? И зачем ему журналы?

– Последний вопрос меня тоже интересует, – ответил я. – Зачем вам журналы, Ракшан?

Удивленные взоры присутствующих обратились на подсотника. Он был без шлема, и тщательно зачесанные назад черные волосы едва скрывали лысеющую макушку.

Судя по резкому движению рукой и решительной мимике, Ракшан собирался с ходу отвергнуть обвинения, но после того, как он внимательно посмотрел на мое лицо, то понял, что отпирательства бесполезны – я уверен в сказанном.

– Что ж, господин граф, я виновен и готов понести наказание, – тихим голосом произнес Ракшан. – Виновен в жадности, простите. Когда я услышал о золоте, то не смог сдержать себя. У моего дяди, который живет на Алтае, есть золотые прииски. Но золота там мало и оно плохое, грязное. Очистка занимает много времени, часть золота теряется. Я решил украсть журналы, чтобы разбогатеть.

Теперь уже переглянулись мы с Никером. История выглядела правдоподобно и ясно указывала, что мы имеем дело с обыкновенным воришкой. Но мне был нужен не воришка, а агент деймолитов.

– Где сейчас журналы? – спросил я.

– Я отправил их с посыльным мальчишкой к моему другу в Фоссано, – ответил Ракшан. Его лицо, испорченное мелкими шрамами от оспы, было подчеркнуто печальным.

Я принялся барабанить марш пальцами по столу. Все вертели головами, чтобы не терять из виду и меня и Ракшана.

– Это хорошая история, – сказал я. – Цельная. Однако в ней есть изъян. Сразу перед нашим предыдущим собранием я распорядился никого не выпускать из замка и не впускать в замок вплоть до моих последующих распоряжений. С тех пор прошло меньше часа, и, если посмотреть в окно башни, то можно заметить пару телег, которые стоят перед запертыми воротами и ждут, когда ворота откроются. Никакой мальчишка не мог вый ти из замка за это время.

– Я не говорил, что он вышел, – пояснил Ракшан после паузы. – Я ему передал журналы, а куда он делся потом, не знаю.

Я невольно улыбнулся. Мои мысли стали проясняться. Ракшан выкручивался просто замечательно, что было слишком подозрительно для обыкновенного вора. Он якобы отдал журналы какому-то мальчишке из Фоссано, мальчишка пропал и журналы вместе с ним. Ищи-свищи. Может, всех этих шпионов учат, как нужно выкручиваться? Мне даже стало интересно, будет ли Ракшан упорно твердить то же самое под пыткой.

– Никер, – я повернулся к другу, – у тебя есть что-нибудь?

– Да, Арт. Есть, – Никер, стоящий до того около стены, подошел к столу и положил на него кусок обугленной кожи. – Это я нашел в комнате Ракшана. Я осмотрел его комнату, когда он пошел сюда, на собрание. Ракшан сжег журналы, а это то, что от них осталось.

Мне даже стало обидно. Я трудился над журналами часа четыре, придумывал нелепые схемы, вставлял стихи известных поэтов, а Ракшан просто взял и все это сжег, не пытаясь «расшифровать».

– Что вы на это скажете? – я снова обратился к обвиняемому. – Вы сожгли журналы, а не отдали их мифическому мальчику. Украли, чтобы сжечь! Зачем?

Мне редко когда приходилось видеть, как лицо человека превращается в неподвижную маску, будто отрешаясь от текущих забот. Такое лицо может быть только у мыслителя, озабоченного проблемой, требующей немедленного разрешения. Я понял, что Ракшан усиленно думает. И почти одновременно с этим я осознал, что сейчас Ракшан обо всем догадается. Что он сопоставит чудесно спасенные от пожара журналы с закрытыми воротами, а также с немедленным визитом Никера в его комнату, и поймет, что он, Ракшан, попал в ловушку, которая была приготовлена уже давно и готовилась тщательно. А поняв это, Ракшан, скорее всего, поймет главное – я знаю об агентах деймолитов и пытаюсь их поймать.

Я быстро кивнул Никеру, который уже вернулся на прежнее место у стены прямо за спиной Ракшана. Мой друг вынул из-за пазухи маленькую железную дубинку и обрушил ее прямо на темечко предполагаемого агента.

То ли удар был не очень удачным, то ли голова Ракшана оказалась прочнее, чем Никер предполагал, но подсотник резво вскочил на ноги и потянул меч из ножен. Алессандро, сидевший от Ракшана справа, подпрыгнул и вцепился в руку подсотника. Ракшан каким-то образом сумел отбросить Алессандро и оттолкнуть Никера. Он явно прорывался к двери, но за куртку сзади его схватил Рупрехт. И тогда Ракшан сделал то, чего я еще никогда не видел. Он поднял Рупрехта чуть ли не над головой и швырнул в Антуана, который пытался вклиниться между ним и дверью.