Даниил Аксенов - Вигнолийский замок

– Вы очень задумчивы, господин граф. Что-то пошло не так? – спросила девушка, беря меня под руку.

– Все прошло отлично, но я думаю об одной загадке, невольно заданной мне королем. Вот представь, что ты – королева…

– Я это легко могу представить, – рассмеялась Виолетта.

Мы перешагнули через лужу, которую заметили в самый последний момент из-за плохого освещения. Улицы за этой частью дворца выглядели пустынными.

– Так вот, у тебя напряженные отношения с соседней страной. И эта страна много лет назад заслала к тебе шпионов в большом количестве. Их настолько много, что они занимают даже важные посты в твоем правительстве. Вопрос заключается в том, почему эта долго существующая сеть так и не была публично раскрыта. Ведь если агентов очень много, то хоть один, но проговорился бы. Хотя бы случайно. Кто-то мог бы попасть в лапы закона и стал бы давать показания. Да и вообще, чем больше агентов, тем выше шансы на то, что среди них окажется болтун, который раструбит о шпионской организации на всех перекрестках.

– Но болтуна не было? – спросила девушка.

– Ни одного болтуна, насколько я знаю.

– Может, их всех отбирали особенным образом, – предположила Виолетта с недоумением.

Я вздохнул.

– Узнать бы, что это за образ такой…

Мы свернули за угол, от главного входа нас отделял еще один поворот. Внезапно я услышал крик:

– Это она! Быстрее!

Я резко обернулся. К нам бежали трое, одетые в темные плащи.

– К стене! – скомандовал я Виолетте.

Мой меч встретился с мечом ближайшего из нападающих, и я почти успел поразить противника в живот, однако какой-то толстяк ринулся сбоку напролом. Трудно сказать, что им двигало: то ли он понадеялся на крепость кольчуги под плащом, то ли подумал, что я не успею отреагировать. Он ошибся в своих расчетах. Мой меч ударил его прямо в лицо, но натиск был так силен, что я не смог удержаться на ногах и упал.

Первый нападающий приблизился к Виолетте, я это отчетливо увидел, перекатился и рубанул мечом по его ногам. Это позволило мне подняться и скрестить меч с последним, третьим противником.

Этот фехтовал плохо, зато болтал хорошо.

– Отступите! – хрипло выкрикнул он мне. – У меня с ней старые счеты. Я имею право ее убить!

– А я имею право убить вас, – ответил я, вонзая меч в его шею точным выпадом.

Вокруг меня валялись два трупа и один раненный в ноги. Я наклонился к девушке. Она сидела, опираясь на стену и сжимая рукой левый бок.

– Что с тобой? Ты ранена? – я попытался убрать ее руку, но Виолетта не позволила.

– Я убита, господин граф, – тихо ответила она. – Мои старые поступки настигли меня. Не нужно было ехать в Авиньон, но я так не хотела отпускать вас одного…

– Постой, может, все не так плохо, – встревоженно ответил я. – Позволь мне осмотреть рану!

– Не нужно, господин граф. С вами ведь нет вашего кудесника Туссеана, который спас Никера от смерти. А моя рана еще опасней. У меня осталось несколько минут в запасе. Я знаю, что говорю.

– Мы можем позвать врача!

– Нет, господин граф. Удивительно, что я умираю, а любовь к вам не проходит. Это какое-то безумие. Ах, как жаль… Жаль, что мы не будем вместе.

– Виолетта!

Но девушка закрыла глаза. Я еще ближе наклонился над ней и понял, что она не дышит. Виолетта, опытный маг, ошиблась насчет нескольких минут жизни. Когда она это сказала, ей было отведено всего несколько секунд.

Я сначала даже не мог поверить, что прекрасной и опасной Виолетты больше нет. Мои пальцы трогали ее неподвижное лицо и будто ждали, что сейчас она откроет глаза, улыбнется и скажет:

– Господин барон, все-таки вы сильно привыкли ко мне, больше, чем я рассчитывала.

Но ничего не происходило.

Я невольно подумал о том, что Виолетта была права, когда говорила, что нельзя терять тех, кто дорог, что, наоборот, их нужно собирать и держать около себя.

Я подошел к единственному раненому. Он лежал, поджав ноги, и тихо постанывал.

– За что вы убили Виолетту? – спросил я.

Белки глаз раненого блеснули в свете дальнего фонаря.

– Отец моего друга Антонио бросил из-за нее семью, а она отказала ему. Он убил себя из-за позора, – голос отвечающего был таким глухим, будто доносился из преисподней.

– Какой-то сомнительный повод для кровной мести, – произнес я.

– Антонио ее тоже любил. Любил много лет. Он не мог смириться, что она будет принадлежать не ему.

– У некоторых людей в Авиньоне слишком сильные эмоции, которые не приносят ничего, кроме горя, – я вернулся к телу Виолетты.