Алеха: Воплощённый. Проклятье рода [СИ]

Названный Царёвым растерялся. На секунду. На мгновение. В его глазах мелькнули искорки непонимания. Взгляд метнулся в сторону и наткнулся на меня. Улыбающегося, можно сказать, скалящегося, наблюдающего за его позором. Свидетель того, как его отшили.

Как бы моя куратор не пыталась унизить интеллектуальные способности блондина, соображал он быстро. Не знаю, правильно или нет, но быстро.

— Ты кто такой, урод? — налитые злобой глаза были направлены на меня, — с какого хаоса она рядом с тобой такая смелая?

Где-то глубоко внутри, на самом дне моего сознания, надулся и лопнул пузырь раздражения и усталого разочарования. Ненавижу такие ситуации. Бесит, когда начинают давить и ставят в позу виноватого. Сразу же определяют твоё положение в диалоге, заставляя оправдываться. Делая априори неправым. Да ещё и человека, которого впервые видят.

Сильнее такого, ненавижу, только когда мужчина унижает женщину. Целенаправленно, упиваясь своей силой и безнаказанностью.

С теми, кто так делает, вести диалог бесполезно. Они не услышат аргументов.

Но и без слов бить по морде парня, выглядящего опасным бойцом, ничего не зная о его силе и возможностях — тоже решение так себе. Поэтому я решил ударить сразу по яйцам.

Отлично поставленным ударом, быстрым, неожиданным, особенно в самом начале разговоров, когда ещё не все претензии высказаны и спорщики находятся на этапе причинения боли словами и не готовы к физическому насилию, ударом, который мне принёс славу бескомпромиссного парня, всегда выходящего победителем из словесных баталий, я попытался разрулить и эту ситуацию. Стремительный шаг, вынос центра тяжести и мощный восходящий удар подъёмом стопы врубился в голубоватую плоскость, мгновенно прикрывшую пах ярящегося блондина.

Пссс! Мля-ааа! Как же больно!

Удержать лицо удалось с огромным трудом, переведя болевой импульс из ступни в недоумение, с которым я рассматривал эту самую плоскость.

Магия! Твою же!

Самое смешное, что я был не одинок, в изумлении пялясь на это чёртово проявление магии. С таким же выражением лиц на эту медленно таящую в воздухе плоскость пялились и Сухорукова, и блондин.

И в скорости реакции снова победил блондин. Удивлённый взгляд не продержался и пары секунд, и блондин расплывается в довольной улыбке:

— Вот оно что, Криворукова! Вот почему ты такая смелая, — не отводя от меня взгляда, снова вернулся к барской интонации блондинистый мечник, — ты у нас теперь куратор и не подчиняешься обычным правилам школы. А резкий как понос уродец у нас, значит, новичок. Сколько там у тебя иммунитет от мордастей? Неделя? Две? Я подожду. Защита пройдёт, и я вас обоих урою! Сд о хните!

Пока блондин выговаривал свои угрозы, я стоял, держал морду кирпичом и пытался не дать адской боли вырваться наружу. Ох, как же больно вот так садануть ногой со всего маху по синей хрени, имеющей прочность каменной стены!

— Третий раз повторяю, Царёв, отвали! — перебила Сухорукова блондина, расписывающего наше мрачное будущее в школе, — ты не новичок, тебе прекрасно известно, что драки в школе запрещены. Магия директора за этим следит! И новичок теперь это знает, можешь его больше не провоцировать. Иди по своим делам и дай нам идти по своим.

— Хорошо, Безрукова, — кивнул ей блондин и ехидно усмехнулся, — не могу не исполнить волю куратора, повторённую трижды. Ещё увидимся, смертники!

И снова лазарет.

Чёрт, даже палата та же. Только что постельное свежее и уже убраны все следы моего прошлого пребывания. Целых полдня прошло, как выписался.

Как мы добрались сюда, я помню плохо. Сухорукова, которую Косорукова, Криворукова и Безрукова, по версии этого самого Царёва, наложила мне на ногу какое-то заклинание, и я смог худо-бедно идти, не сходя с ума от боли. Но радость моя была напрасна, так как это было не лечение, а, как объяснила девушка, простейший щит, поглощающий урон, но совершенно не лечащий, поэтому, когда я добрался до лазарета, и куратор отменила заклинание, боль с новой силой вгрызлась мне в ногу.

Но тут уже помощь была близка.

— Найдёнов…, - странные интонации у Вармайера. Кажется, он не рад меня тут видеть, — и Сухорукова. Почему я не удивлён?

Уже привычная магическая диагностика, щекотка в кишках и ещё более задумчивое лицо у мага-травматолога.

— Стену пнул? — участливо поинтересовался врач.

— Хотел пнуть яйца одного морального урода, — пожал я плечами, — а получилось — какую-то магическую аномалию.