Виктор Точинов - Третье пришествие. Ангелы ада

Тем временем с арматуриной происходит трансформация: она словно сама собой изгибается и превращается в подобие вопросительного знака.

Ой, напугал… Весь дрожу, вот-вот рожу. Да Питер Пэн такую железяку двойным узлом завяжет! Руками, без аномальных способностей!

Но для мозгляка и эта дилетантская попытка сродни подвигу… Я хорошо помню по возне с бронедверью: все его резонансные таланты позволяют приложить к предметам примерно то же усилие, что он способен породить мышцами.

«Вопросительный знак» летит в мою сторону. Играючи уклоняюсь. Ну ты меня еще забодай… Ситуация разрядилась сама собой, рогоносец безоружен и безопасен.

Не обращая больше на него внимания, шагаю к девчонкам. И вдруг понимаю, что отцовский наказ выполнен ими лишь частично… Подходить они не стали, что есть, то есть. Но и на месте не остались. Шагают к Фонтанке и прилично уже отошли.

Бросаюсь за ними. Боковым зрением вижу угрозу – с груды строительного мусора словно бы невидимая ладонь зацепила пригоршню обломков и швырнула в меня. Приличная такая ладонь, с экскаваторный ковш размером.

Уклониться невозможно, воздух буквально нашпигован летящей дрянью – что-то летит в меня, что-то мимо, но со всем разом не разминешься. Стараюсь уклониться лишь от самых крупных и опасных обломков…

Кое-что принял на себя шлем, кое-что – броник, а вот левому плечу досталось…

Выдергиваю «Глок». Хватит обманывать себя… Пора ставить точку. Свинцовую. Дозированной порцией правды дело не ограничилось. Водная процедура от щедрот Безумного Шляпника тоже состоялась-таки. Мне ревнивый безумец с такими талантами в соседях не нужен, и сегодня Лена станет свободной женщиной…

Он все понял. Прекратил швыряться мусором. Стоит, уставившись на дуло «Глока».

Плавно жму на спуск. В последний миг проявляю неуместную жалость… Чуть сдвигаю ствол в сторону – так, чтобы пуля разнесла Андрею плечо.

Жалость действительно неуместная… Как и вся попытка застрелить «инфразвуковика» – резонансника – он бы ее купировал, даже находясь в прежних своих кондициях. Протормозил я… В общем, «Глок» не стреляет. И «чпокер» – секунду спустя – не стреляет.

Андрей смеется. У него смех безумца. И взгляд безумца. И речи тоже безумные, потому что он истошно орет:

– Я-а-а-а! Я буду его десницей! И мечом в ней!!! Я – слышишь ты, падаль??!! Я, а не ты!

А затем посреди Апрашки начинается поединок безоружного человека со взбесившейся лавиной, атакующей его со всех сторон.

Я жив исключительно из-за медлительности Андрея. А медлит он для того, чтобы я подольше мучился. А еще ему очень хочется излить все, накопившееся на душе… И он изливает. На меня. Как он замечательно жил с Леной, как они любили друг друга, пока не появился мерзкий Питер Пэн.

Тошно слушать… Лучше б мочевой пузырь опрастал. Но я слушаю: пока он говорит, я живу. Замолкнет – наверное, перестану жить…

Обидно. Могу порвать декадента голыми руками, плевком могу перешибить. Но руки коротки – даже мои длинные руки коротки, – не дотянуться. Доплюнуть, наверное, смогу, но смысл?

А поначалу все было не так плохо… Кое-как я приноровился уворачиваться от его «пальбы» и отступил подальше от груды обломков – интенсивность огня сразу снизилась, теперь ему приходилось сначала создавать себе «снаряды», расковыривая фасады зданий, а потом уж пулять ими в меня.

Решив, что полдела сделано, я метнулся в узенькую, едва протиснуться, щель между зданиями. Думал, либо исчезну из прямой видимости – пусть осваивает стрельбу с закрытых позиций. Либо он сдуру попрется за мной и на выходе из щели огребет свое.

Не сложилось. Рогоносец отчебучил нечто, не предусмотренное гениальным планом Питера Пэна. Умудрился сотворить вроде как локальное землетрясение – не просто стены рушились, но и подземные толчки хорошо ощущались.

Теперь я лежу, придавленный здоровенным обломком стены. С одной стороны обломок подпер перекрученный и вставший торчком швеллер. Андрей вмешался, взял процесс под контроль: его трудами швеллер постепенно сгибается, и плита норовит меня похоронить.

Но Андрею мало моего трупа… Слизняк желает, чтобы я перед смертью осознал всю свою мерзость и низость.

В таких ловушках мне бывать еще не доводилось… Все бессильно против тупой силы тяжести – и воля, и разум, и стальные мышцы Питера Пэна.

Ну почему проклятый Шляпник не подарил мне какое-то действительно полезное умение?! Способность превращать кирпичи в опилки, например. Или брать под ментальный контроль рогоносцев, обезумевших от ревности… Я тоже обезумел – от тоски, от отчаяния и близости неминуемой смерти – и пытаюсь освоить это умение самостоятельно. Я стучусь – нет! я тараном ломлюсь в череп Андрея, пытаясь впихнуть туда простейшую мысль: забудь про швеллер! забудь про плиту и меня! поинтересуйся хоть на минуту, как там дела у жены!