Владимир Поселягин - Я – танкист

Распихав бойцов по специальностям, остальных я определил в зенитный взвод, всё равно не хватало бойцов, а тут хоть подносчиками будут. Командиры расчётов и комвзвода усиленно их тренировали. На вид вполне боеспособное подразделение, а как в действительности, на деле посмотрим.

– Сигнал, – кивнул я Лосеву, который держал в руках ракетницу, сидя в люке самоходки. Сам я выглянул из командирской башенки.

Вспыхнув, зелёная ракета вознеслась в голубое небо, и тут же взревели модернизированные дизели полутора десятка танков и одной самодельной самоходки. Началось веселье. Началось то, к чему мы всё это время готовились.

Семь дней как проклятые мы вкалывали, создавая из ещё не сбитых подразделений боеспособные части. Готовили технику и людей. Дважды в день, утром и вечером, я устраивал игры для командиров, миномётчики Погорелова натаскали песка с карьера, наделали макетов из деревяшек, тут бойцы хозвзвода помогли. Вот и получилась игровая площадка, на которой мы и тренировались. Пришлось натурально бить прутиком по рукам некоторых командиров, чтобы до них дошло. На все возражения, что так не воюют и это не по уставу, отвечал, что уставы пишет война, а сейчас она совсем другая. Не та, что была двадцать лет назад. Честно говоря, я бы их предпочёл бить не по рукам, а по мягкому месту, через задницу у нас в России всё куда быстрее доходит. Под командирами я подразумеваю не один только средний комсостав, а также всех командиров танков и подразделений. Пусть тоже впитывают бесценный опыт фронтовиков, воевавших четыре года с этими нелюдями. Именно его я и передавал, буквально вбивая в голову. Самое главное, всё же удалось убедить, что воевать нужно с умом, танки – это не кавалерия, наскок тут не требуется. Танк – это что? Это лишь платформа для пушки и двух или трёх пулемётов. С учётом того что часть ДШК были установлены как раз трёх. В общем, я учил бить немцев из засады, часто меняя место стоянки, чтобы противник не пристрелялся. Это на случай, если в засаде несколько танков. В одиночном же бою нужно закопаться поглубже и стрелять очень точно. Отходить только при многократном превосходстве сил противника. А лучше вообще удар – отскок.

За эти семь дней мы собрали из брошенной в округе техники усиленную танковую роту, восстановив немало грозных боевых машин. Теперь у нас было два взвода тяжёлых танков – это четыре КВ-1 и три КВ-2, из них два КВ-2 и один КВ-1 имели командирские башенки. Мы их собирали на местах боёв. А один раз ещё ремонтников в ножи взяли, с обрабатываемых ими танков срезали эти башенки. Также имелось два взвода «тридцатьчетвёрок», по четыре машины в каждом. Командирские башенки были только у взводных, мало их удалось за это время найти. Один ДШК стоял на моей командирской самоходке, остальные семь на четырёх «тридцатьчетвёрках» и трёх КВ. Радиофицированы были все машины. Где изначально не было радиостанций, ставились с других брошенных или подбитых машин. Тут радиотелеграфисты изрядно постарались, молодцы, приказ выполнили. Поэтому у всех машин и блестели, покачиваясь, длинные радиоантенны. Кстати, побитый лейтенант Сергеев всё же пришёл в себя и теперь командовал одним из взводов. Несмотря на жёлтое от застаревших синяков лицо, военврач дал добро. Кроме синяков, серьёзных травм у него не было. Похоже, усиленное питание и отдых сделали своё дело.

Плохо, что одна диверсионная группа не вернулась. Тревожился за них не только Волохов, но и я, всё же теперь они считаются моими людьми. Да и в рейд именно я их отправлял, мой приказ выполняли. Похоже, тройка пограничников попалась под прицел немцам, и нам их не дождаться, реально жаль парней. Однако, несмотря на это, Волохов о своих обязанностях не забыл. Проверял всех окруженцев, что на нас выходили. И ведь не зря, вычислил одного засланца с плохой подготовкой. На мелочи засыпался. Допросили и стрельнули. Тот на допросе указал места двух засад, куда должен был вывести под огонь пулемётов ту группу, с которой шёл. Это уже не немецкий агент был, наш предатель. Бывший красноармеец, попавший в плен в первый день войны, сам сдался, охотно согласился работать на немцев и попал в их разведку. Небольшая легенда, и вот он бродит с группами окруженцев по немецким тылам. Эта группа из двенадцати человек, с которой он шёл, уже шестая за эти дни. Остальных вывел под пулемёты. Самое противное, ладно бы он был западником, из Подмосковья, паскуда.

Волохов всё же выполнил мою просьбу, и когда его наблюдатели засекли мотоциклистов с бляхами, что ехали по дороге, то сопроводили их до перекрёстка, там те и встали постом, ну а ночью их взяли. Четверых из шести под нож, двух приволокли к нам в лагерь. Так мы обогатились ещё двумя мотоциклами с люльками. Да ещё с трофейными пулемётами. Кстати, немецкие автоматы я велел отдавать нашим танкистам, меняя их на карабины. Уже в пяти экипажах часть бойцов имели эти автоматы. Кроме командиров и мехводов, у них были пистолеты или револьверы. После этого погранцы, переодевшись в немецкую форму и с бляхами на шее, покрутились по дорогам вокруг нашего леса, проводя разведку. Их никто так и не остановил, а «коллегам» они лишь руками махали, не останавливаясь.