Крис Райт: Путь Небес

– Пришло сообщение от Коненоса, – произнес Эйдолон все еще сдавленным из-за разреза на горле голосом, лениво взглянув на Вон Калду со своего трона.

– Что он нашел? – спросил Вон Калда, официально поклонившись.

– Мемносский конвой привлек варп-следы. На него нападут.

– Он просит корабли?

– Нет, – радужные оболочки Эйдолона заменили переливающимися драгоценными камнями, и теперь они сверкали энтузиазмом тактика. – Он верно оценил обстановку. Следы смердят варварами.

Пока он говорил, из мраморного пола поднялась серебряная купель грез. Вон Калда отступил, позволив пятиметровой ширины колонне из кости с решетчатым орнаментом подняться на полную высоту. По водной поверхности прокатилась рябь, а по тронной комнате разнеслось тихое шипение.

– Мы слишком долго ждали шанс схватить его за глотку, – протянул Эйдолон, наблюдая за волнением воды.

Купель грез была недавним дополнением к его арсеналу мистических устройств. В ней утопили астропатов и связанных с демонами псайкеров, заключив их видения в воду. Теперь она только отражала сны душ, извергающих безысходные кошмары в бурлящую воду.

– Этой вещи нельзя доверять, повелитель, – предупредил Вон Калда.

– Верно. Но чему можно?

Вода пролилась через края, пеной стекая по костяным изгибам. Под потолком плясал, словно болотный газ, отраженный свет. Шипение стало громче, ему вторило затухающее эхо старых воздушных заслонок.

Довольно скоро появились образы. Вон Калда смотрел на призрачные сферы сожженных ими миров, перемолотых в пыль армий. Ненадолго показались символы – паучий знак мира-кузни Горентес, шевроны рыцарского дома Прастер, бесконечные эмблемы полков Имперской Армии, к этому времени полностью уничтоженных. Проплывали города, планетарные системы, базы в глубоком космосе, флотские доки – все были разрушены и превращены в прах безжалостным наступлением магистра войны и его братьев.

– Скажи, что ты чувствуешь, когда видишь это? – спросил Эйдолон бесцветным голосом, который больше подходил машине.

– Только гордость, – ответил Вон Калда. – Перед концом еще много предстоит сжечь.

Лорд-командор мрачно взглянул на него.

– А Терра – суровое испытание. Фабий уже проводит эксперименты для этого. Я видел их.

Вон Калда не стал спрашивать, как это удалось Эйдолону, и что планировал апотекарий-генерал Легиона. В данный момент Фабий оставался с примархом, который находился далеко и безмолвствовал среди ярости варпа. Вместо этого строящий свои планы Вон Калда сосредоточился на образах купели грез, зная, что Эйдолон в отличие от него верит ей. В ней было так много связанных душ провидцев, что она непременно скажет воинам хоть что-нибудь, пусть даже это и близко не будет правдой.

– Перед нами бесконечная вселенная, – пробормотал апотекарий, – а мы по-прежнему стремимся к этой цели? Терра, Тронный Мир, и ничего другого.

На иссеченном, надменном лице Эйдолона играл мерцающий свет купели.

– Так в этом все и дело, мой брат, – сказал он. – Мы пришли с Терры и возвращаемся на нее.

Щека лорда-командора дернулась, показав стянутый клубок сухожилий, который Фабий старательно сшил.

– И, кроме того, мы меняемся. Наши удовольствия скоро станут нами повелевать. Пока мы помним, как повелевать Легионом, мы должны многое сделать.

Образов стало больше. Из эфира появлялись новые планеты, многие были окутаны холодным серебристым пламенем. Вон Калда увидел миры, которые они совсем недавно покорили во имя магистра войны – Лермия, Эрва Нха, Гобалл, Эревайл, Мхореб X. Сферы прочертили рваную линию в физической пустоте, растянувшееся по спирали галактики ожерелье из угольков. Большая часть боев шли в данный момент на галактическом западе – самом удаленном фланге растянутого фронта Гора. В центре наступали крупные силы, ведомые лично магистром войны.

– Мемносский конвой, – сказал Эйдолон, прищурившись. – Куда он направляется?

– В теснину Гейст. Техника, солдаты, продовольствие. Теснину взяли только пару терранских месяцев назад, и она не защищена. Если пополнение не прибудет…

– Значит, ничего важного не потеряем, – перебил лорд-командор. – Сухогрузы будут атакованы, что вызовет ответные меры, а затем будет выбрана настоящая цель. Но какая? Где, по их расчетам, мы должны ослабить себя?

В зоне досягаемости находилось свыше дюжины гарнизонных миров, сотня крепостей, двадцать неприкрытых участков фронта, каждый из которых обладал собственной стратегической ценностью.