Владимир Добряков - Час совы

— Каким светом?

— Таким призрачным, желтоватым. Словно кто-то издалека освещал её фонариком.

— Дальше?

— А дальше всё. Я прошла между кустами, но вместо своего двора оказалась в каком-то лесу. Это было странно и страшно. Я испугалась, заметалась во все стороны, потом…

— Всё, — прерываю я Наташу, заметив, как её голос начинает дрожать, — Дальше мы уже знаем. Давай ещё выпьем, доедим салат, и я буду угощать вас омлетом с ветчиной и зеленью.

— Ну, что скажешь? — спрашивает Лена.

— Я думаю, ты и сама уже поняла. Классический спонтанный переход, порождённый деятельностью ЧВП.

— Верно. Только мне кажется, что поскольку она оказалась именно здесь, этот переход имеет отношение к делам Старого Волка.

— Вряд ли, — возражаю я, немного подумав, — Помнишь, он говорил, что этот переход изредка открывается произвольно, и он не может контролировать, куда именно он откроется.

— Да, точно. Теперь и я это вспомнила. В таком случае всё гораздо сложнее.

Наташа, положив на стол вилку и приоткрыв рот, переводит взгляд широко раскрытых глаз с меня на Лену и обратно, в зависимости от того, кто говорит. Лена смеётся:

— Не обращай внимания, Наташенька. Это у нас профессиональный разговор. Просто мы с Андреем обсуждаем, как получилось, что ты сюда попала.

— И как же всё это получилось? И куда я попала? И как мне вернуться домой?

— Ты ешь, пожалуйста, а я тебе постепенно, издалека, всё объясню. Кстати, как тебе понравился омлет?

— Очень вкусно. Большое вам спасибо, Андрей. А почему издалека и постепенно?

— А потому, что сразу тебе врубиться будет сложно, особенно, когда я буду отвечать на вопрос: как тебе вернуться домой. Андрей! Не жмотничай, доставай своего гуся.

Я уже разделываю птицу на части и ставлю её на стол с гарниром из отварного картофеля. А Наташа не унимается:

— А почему ответ именно на этот вопрос мне понять будет труднее всего?

— А потому, Наташенька, что я сама не знаю этого ответа. Где ты сейчас и как сюда попала, я тебе объясню. А мы с Андреем сейчас в таком же положении, как и ты. Как и ты, мы попали сюда совершенно случайно: шли в одно место, попали в другое. Как и ты, мы стремимся вернуться к себе домой. Но мы не знаем, как это сделать. Но тебе мы постараемся помочь, это я обещаю.

— Маленькая поправка, Ленок, — вмешиваюсь я, — Если Наташа оказалась здесь действительно случайно, то к нам это слово не относится. Мы с тобой здесь отнюдь не случайно.

— Верно, — соглашается Лена, — Я оговорилась.

— А кто вы такие? — спрашивает Наташа.

— Об этом я тебе тоже расскажу. Наташа, ты знаешь что-нибудь о существовании параллельных Миров?

— Читала что-то. Но к этому никто серьёзно не относится. Это из области фантастики.

— А зря. Это отнюдь не фантастика. Таких Миров, мы называем их Фазами, существует на нашей планете и во всей Вселенной бесконечное множество. И сейчас мы находимся в одной из таких параллельных Фаз.

Вилка со звоном падает на стол. Наташа судорожно проглатывает кусок картошки.

— Вы хотите сказать, что я сейчас в совсем другом Мире? — упавшим голосом спрашивает она.

— Да, Наташа. И что хуже всего, этот Мир отделён от твоего и от нашего не пространственными расстояниями. Между ними временные преграды и преодолеть их без соответствующего оборудования невозможно. А этого оборудования у нас здесь нет.

— Но ведь можно обратиться к кому-нибудь за помощью!

— В этом Мире, Наташа, кроме нас никого нет. Вся цивилизация этой планеты сосредоточена только в этом доме. Мы можем рассчитывать только на собственные силы и возможности.

— Значит, во всём этом Мире вас только два человека?

— Теперь, вместе с тобой, три.

— Но вы-то кто такие? И как вы сюда попали?

— А вот об этом я тебе сейчас расскажу. А ты ешь, не стесняйся. Если понравилось, бери ещё. Чего-чего, а уж этого добра у нас хватает.

Лена начинает кратко рассказывать Наташе об основах хронофизики, о теории существования бесконечного множества параллельных Миров-Фаз. Рассказывает ей о принципах связи между Фазами, о существовании прямых межфазовых переходов. Она рассказывает ей о Фазе Стоуна, о том, чем в ней занимаются. Рассказывает о нашей работе.

Возбудившаяся было, Наташа успокаивается, на её лице появляется выражение глубочайшей заинтересованности. Еще бы! Вот это — приключение! Расскажешь, никто тебе не поверит. Надо же, как повезло! Но к концу Лениных объяснений, когда она узнаёт, как мы сюда попали, до неё доходит, как ей «повезло». Стать сокамерником в пожизненном заключении, пусть даже эта камера размером с планету, сомнительная радость.