Геннадий Прашкевич - Парадокс Каина

– Хито в отчаянии, – уверенно объяснил полковник Тхат. – Им некуда уходить. Им нечего есть. Они сходят с ума от отчаяния.

Тавель покачал головой:

– Это не похоже на сумасшествие. Мы встречали хито в Одунго, в Сейхо, в Уеа. Мы встречали хито в озерном крае и под горой Йочжу. Увидев Кая, хито складывают оружие и выходят нам навстречу. Стоит им увидеть Кая, как они выбирают самоуничтожение. Почему?

Тхат уверенно объяснил:

– Они в отчаянии.

– Что ж… – задумчиво протянул Тавель. – Может, ты и прав…

И приказал:

– Пошли нарочного. Я хочу увидеть майора Сая.

Полковник Тхат вдруг замялся. Потом поднял на Тавеля серые большие глаза:

– Майор Сай отозван в Хиттон в военную Ставку.

– Тогда пусть сюда прибудет капитан Теу. Он должен находиться в Ухани. Пошли к нему нарочного.

– Мы не можем вызвать капитана Теу.

– Почему?

– Капитан Теу отозван в Хиттон.

– В военную Ставку?

– Да.

– Пхэк! Почему меня не поставили в известность?

– Таков был приказ, – уклончиво объяснил полковник Тхат.

– Кто отдал приказ, о котором я не должен знать? – удивился Тавель и нахмурил брови. – Генерал Тханг? Эта толстая бородавчатая жаба?

– Нет, – уклончиво ответил полковник Тхат.

– Тогда кто?

– Приказ был отдан доктором Сайхом.

– Вот как? – оживился Тавель и с надеждой взглянул на полковника Тхата. – Новые политические задачи? Новые цели? Доктор Сайх давно говорит о грядущих неожиданных переменах.

Он поманил пальцем полковника Тхата и, когда тот близко наклонил к нему голову, негромко и уверенно произнес:

– Мы разовьем наш успех. Мы проведем Кая по всем провинциям и уничтожим всех хито. Мы очистим страну для Кая. Доктор Сайх будет доволен. Я уверен, он думает о нас, иначе зачем потребовались в Хиттоне лучшие люди моего офицерского корпуса?

– Нам тоже приказано явиться в Хиттон.

Тавель удовлетворенно засмеялся:

– Я рад. Я давно жду перемен. Я чувствую, это будут большие перемены.

Не нажал бы гашетку…

Он, Тавель, много раз нажимал гашетку. Не его вина, что пули не всегда достигали цели.

Тавель навсегда запомнил возвращение в Хиттон из южных провинций.

Площадь перед длинным зданием военной Ставки Сауми казалась черной от солдатских мундиров. Горели костры, солдаты обедали. Горсточка риса – это вовсе не мало, но Тавель с презрением поглядывал на щуплые фигурки солдат, так не похожих на людей его офицерского корпуса.

Его не встретили.

– Где майор Сай? – удивился он. – Где капитан Теу? Где полковник Тхат?

В кабинет доктора Сайха Тавель Улам вошел твердо и уверенно. Идея, обдуманная им во время похода по южным провинциям, наполняла каждый его жест значительностью.

«Мотыльки… Бездумные мотыльки… Мотыльки, бездумно летящие на огонь… – так думал он о хито. – Если любовь – огонь, если огонь – Кай, то все они приговорены к самоуничтожению… Я сожгу в Кае хито… Если любовь это всегда самоуничтожение, я сожгу их всех…»

Всю заднюю стену огромного кабинета доктора Сайха занимала стеклянная витрина, за толстым стеклом которой внушительно громоздился костяк какой-то миллионы лет назад вымершей твари. В узких нишах, прикрытых легкими ширмами, прятались солдаты личной охраны доктора Сайха – низкорослые, низколобые уроженцы провинции Ланг, давшей Сауми немало прогрессивных политиков. Сам доктор Сайх сидел за низким широким столом, на котором не было ничего, кроме двух-трех чистых листков прекрасной рисовой бумаги.

Доктор Сайх был худ, внимателен, стекла его сильных очков недобро поблескивали. В трех шагах от его стола стояли генерал Тханг, подполковник Ухеу, секретарь доктора Сайха, и два незнакомых Тавелю офицера, возможно, новые выдвиженцы доктора Сайха.

Тавеля Улама не пригласили сесть.

Тавель Улам выслушал приказ стоя.

Приказ зачитал, стоя навытяжку, подполковник Ухеу. Он читал его монотонно, на память.

– «Особый офицерский корпус, возглавляемый цаном Тавелем Уламом, с честью выполнил все возложенные на него военные и политические задачи. Хито, угрожавшие новому порядку в стране, хито, не осознавшие исторической правильности Нового пути, частично уничтожены, частично оттеснены в глубь южных провинций. Специальные поселения и специальные коммуны для перевоспитуемых очищены от неисправимых… Считать особый офицерский корпус, возглавляемый цаном Тавелем Уламом, первым особо отличившимся особым офицерским корпусом Сауми…»