Филип Рив - Адские конструкции

— Мистер Шрайк! Мистер Шрайк! Возвращайтесь на корабль! Мы отбываем!

Шрайк догадался, что его наверняка разыскивают по приказу доктора Зеро, и чувствовал благодарность за это, но своего присутствия в кустах все же не выдал. Он должен остаться на Облаке-9. Среди пленных, которых затолкали в штурмовик, отсутствовала та девочка, что попалась ему на глаза возле бального зала. Если она здесь, значит, и ему надо быть здесь. Чутье подсказывало Шрайку, что девочка каким-то пока непонятным образом связана с Эстер. Может быть, держась рядом с ней, он и Эстер снова встретятся…

Селедка лежал в дюнах, бесконечно тянувшихся вдоль берега. Окоченевший от холода и обиды, он наблюдал, как Брайтон запустил свои истерзанные двигатели и, хлопая по воде уцелевшими колесами, сикось-накось поплыл прочь. Вместе с дымом над водой разнесся громогласный ликующий вопль Пропащих Мальчишек.

Селедка был на волоске от гибели, но ему повезло. Когда мальчишки взяли штурмом музей, он успел убежать через черный ход и пробирался сквозь уличные пожарища, плача и безнадежно повторяя: «Мистер Нэтсуорти, вернитесь, вернитесь…» — пока, наконец, не уперся в перила смотровой площадки на городской корме и, не задумываясь, спрыгнул вниз, ища спасения в море.

Ему едва хватило сил доплыть до берега, и он чуть не захлебнулся в прибое. И теперь, усталый и замерзший, вынужден снова спасаться, потому что мимо него через дюны катились голодные города пустыни, а свирепые пригороды-амфибии сползались к нему, привлеченные обломками воздушных кораблей и летательных аппаратов, которые устилали прибрежный песок и плавали в набегающих волнах. Селедка никогда в жизни не был так близко от движущихся городов и не верил своим глазам, когда их гигантские колеса вздымались над ним, казалось, до самого неба, а земля ходила ходуном, если один из них проезжал, тяжело переваливаясь, совсем близко. Задыхаясь в выхлопном дыме и тучах поднятого колесами песка, он увертывался от страшных монстров, пока не убежал далеко в пустыню.

Вот теперь он действительно стал самым настоящим пропащим мальчиком. Селедка понятия не имел, где он и куда направляется, просто бежал и бежал, час за часом, переползая через песчаные барханы, спотыкаясь на сухих каменистых равнинах и скалистых холмах. Его пугали темные, непроглядные тени, которые становились еще чернее по мере того, как луна опускалась к западному горизонту. Наконец он свалился без сил на берегу высохшего ручья, поджал к груди и обнял руками, чтобы согреться, окоченевшие колени и захныкал вслух:

— Что теперь станется с бедным маленьким Селедкой?

Никто ему не ответил, и это было страшнее всего. Он привык, что рядом всегда находились наставники. Но Гаргл, Ремора и Рен покинули его в беде; фальшивые мамы и папы одурачили; мистер Шкин не оправдал ожиданий, а Том Нэтсуорти отказался от него. И все же Селедка сейчас предпочел бы оказаться вместе с любым из них, чем торчать здесь, посреди ночной пустыни, в полном одиночестве.

Что-то лежащее поблизости сверкнуло в лунном свете. Селедка, которого с младенчества приучили подбирать все блестящее, не раздумывая, подполз поближе.

На него с песка смотрело лицо. Оно было бронзовое и довольно сильно помятое. Селедка взял его в руки. Вместо глаз — дырки. Губы слегка разведены в улыбке, которая показалась Селедке ободряющей, а само лицо — прекрасным. Он приложил его к собственному лицу и посмотрел через дырки на заходящую на западе луну. Потом сунул маску за пазуху и продолжил путь, чувствуя себя значительно лучше в предчувствии, что в этой пустыне его ожидают новые ценные находки.

Через несколько десятков метров его острое зрение уловило какое-то шевеление на дне высохшего русла. Насторожившись, как дикий зверек, мальчик подкрался поближе. По гальке ползла чья-то оторванная кисть руки. Она оказалась металлической и передвигалась с помощью пальцев, похожая на краба без половины ног. В месте отрыва виднелись провода, какие-то детали и что-то похожее на кость. Замерев, Селедка понаблюдал за рукой и, поскольку в ее движении ощущалась целенаправленность, решил идти следом.

Вскоре навстречу стали попадаться другие, уже менее привлекательные части тела: оторванная металлическая нога, лежащая поперек валуна, согнутая не в ту сторону; туловище, все в дырах и вмятинах. Кисть все это как бы обнюхала, а затем поползла дальше. Через сотню метров нашлась другая кисть, уже вместе с сохранившейся большей частью руки, которая карабкалась вверх по склону из гальки и небольших булыжников туда, где росли несколько чахлых акаций.