Двери погреба отворились в середине второго дня нашего заключения. Мы невольно прищурились от яркого света, хлынувшего в темноту подвала. Наши тела настолько свело от холода и почти непрерывного сидения, что молодогвардейцам пришлось буквально выволакивать нас наружу. Мы не упирались – все только рады были покинуть опостылевший подвал – однако суставы наши гнуться отказывались категорически. Более того, молодогвардейцам пришлось поддерживать нас, чтобы мы не попадали на снег – на ногах мы тоже едва держались. И только гордость не позволяла совсем уж виснуть у них на плечах.
Перед нами стоял в окружении не менее чем взвода таких же молодогвардейцев, как те что помогали нам, Хлад. Я отлично узнал его, несмотря на то, что он уже успел сменить шинель на генеральскую с золотыми погонами и красными отворотами. На груди его красовались несколько орденов, полученных за Первую войну.
— Сволочь ты, — попытался плюнуть в его сторону Будиволна. — Гад и предатель.
Он, наверное, хотел бы выкрикнуть эти оскорбления ему в лицо, но голос его совсем осип от сидения в подвале.
— Никогда не доверял тебе. Надо было тебя, сволочь такую, пристрелить, когда была возможность.
— Лучше стрелять надо было тогда, — усмехнулся благодушно Хлад. — А насчёт предателя, да, вы правы, командарм, я вас вульгарно предал. И всё ваше Народное государство – тоже. Я перешёл на сторону законного урдского царя, как только узнал о его появлении в городе, бывшем гетманской столицей. Для этого напросился сюда из Академии – перевёлся в действующую армию, пройдя горнило всех проверок. Я был чист перед вашей властью, но только на бумаге. В душе же – я вас предал. И при первой же возможности предложил свои услуги царю.
— Подлец ты всё-таки, Хлад, — без сил повис на руках молодогвардейцев Будиволна, больше сил у него не осталось.
Из бравого командарма будто вынули внутренний стержень. Казалось, ещё немного и он окончательно сползёт на снег, не удержи его молодогвардейцы.
— Одного тебя маловато, чтобы вся Молодая гвардия на сторону царя переметнулась, — заметил Гневомир.
Вот он как раз держался молодцом – казалось, ничто в нашем мире не может сломить его. Ни долгое заключение в ледяном подвале, ни крах всех планов, ни предательство лучших частей Народной армии.
— А вот за это надо благодарить союзников царя в вашем же Народном государстве, — рассмеялся Хлад. — Их оказалось намного больше, чем вы себе представляете. Это какой-то заговор или тайное общество, будто спрут опутавшее всю систему. Уверен, в комитетах и в самом Конвенте полно их представителей. Все части Молодой гвардии, что отправились со мной в город, уже переодевают в нормальную форму. Я же прибыл за оставшимися. Не пройдёт и месяца, как мы войдём в столицу, да не просто, а с песней! И гарнизон не сделает ни единого выстрела в нашу сторону. Кончилась ваша власть, и время ваше подходит к концу!
— Ах ты, сволочь! — рванулся из рук молодогвардейцев Будиволна.
К нему разом вернулись силы. Будто не просидел он с нами ночь в ледяном подвале. Он легко скинул с себя молодогвардейцев – и обрушился на Хлада. Но натиск его генерал Хлад встретил хладнокровно и расчётливо. Не двинувшись с места, он врезал Будиволне под дых, заставляя бравого командарма согнуться. Второй удар – в челюсть – повалил Будиволну на снег.
— Ни стрелять не умеешь, — презрительно усмехнулся Хлад, — ни драться. Разве что шашкой махать горазд, да и то на коне. А без шашки и коня, гляжу, ты ничего из себя не представляешь.
Молодогвардейцы подняли Будиволну. Тот уже не рвался из их рук – остатки сил окончательно покинули его. Он мешком повис на них.
— Ты нас вытащил из подвала для того, чтобы перед Будиволной покрасоваться, верно? — обратился к Хладу Гневомир. — Ты унизил его, отомстил за Гражданскую и за свой позор, а что будешь делать теперь?
— К стенке поставлю, — честно ответил Хлад. — Оставлять вас тут – слишком опасно. Да и наши союзники, из числа герметистов, или как они там себя называют, настаивают на вашем уничтожении. Особенно упирают на тебя, — Хлад кивнул в мою сторону. — Чем ты так насолил им, что надобно тебя обязательно сжечь, а просто прикончить – недостаточно.
— Спроси у того, кто за твоей спиной стоит, — бросил я, указывая на Духовлада. Командир чоновцев держался среди молодогвардейцев, однако чёрный кожаный плащ его слишком сильно выделялся на фоне их шинелей. — Ведь он ещё тогда, на поляне, хотел сжечь меня. Вот пускай и ответит.
Читать дальше