Дуглас Хилл: Военный диктатоp Галактики [= Звездный диктатор, Властелин звезд]

Позевывая, страж порядка показал на грузовой корабль, владельцем которого был человек по имени Краск. Потрепанный корпус, пузатый и неприглядный, как все грузовики, — и в нем никого.

Кейлл сел, настроившись ждать. Он не позволял себе надеяться, не позволял себе думать, что Краск может что-нибудь знать или что это, скорее, всего-навсего очередной тупик. Он просто прислонился к кораблю — расслабленный, сосредоточенный, бесконечно терпеливый — и ждал.

Вскоре, как он и был наполовину уверен, пришли мужчины. Четыре коренастых тени в тусклом свете, в основном сосредоточенном на низких постройках напротив плоской пластибетонной поверхности космодрома.

Они выстроились перед Кейллом и медленно оглядели его с ног до головы. Все одинаковые, толстомясые, с признаками ожирения, в измазанных землей комбинезонах, с тяжелым взглядом пустых глаз — космические летуны, обслуживающие короткие рейсы, люди, которым больше по душе работать на грани нарушения закона во внутренней торговле, чем во внешней.

Самый крупный из них, почти облысевший, стоял немного впереди троих остальных, как бы подчеркивая, что он вожак. Кейлл медленно выпрямился, оторвался от корабля, все еще спокойный и расслабленный.

— Я Краск, — заявил лысеющий. — Это ты хочешь послушать о легионерах?

Кейлл кивнул.

— Ты и сам легионер?

— Верно.

— Так… Жаль мне твою планету.

Сказано это было так, словно Краск посочувствовал какой-то пустяковой неприятности вроде головной боли.

Выражение лица Кейлла оставалось прежним.

— Мне сказали, ты можешь мне кое-что рассказать.

— Могу, — подтвердил Краск. — Сколько это будет стоить?

— Смотря что ты расскажешь.

Верзила фыркнул.

— Хочешь, чтобы я рассказал тебе все, что знаю, а ты назовешь цену потом?

— Я не обману, — ответил Кейлл.

— Проще простого назвать нам примерную цену, — упрямо ответил Краск.

Кейлл вздохнул.

— У меня около трех тысяч галаксов. Я смогу заплатить тебе.

На мгновение ему припомнился день, когда он раскурочил свой одноместный истребитель, изъяв все вещи, без чего можно было обойтись, — второй космический костюм, аварийную капсулу, часть оружия, запчасти — и продал, чтобы финансировать свои поиски.

Краск облизнулся.

— Деньги с тобой?

— Не здесь. На корабле. — Кейлл кивнул в темноту космопорта, где на центральной посадочной площадке ждал его корабль, на том самом месте, куда он посадил его.

— Тогда пошли, — неприятно ухмыльнулся Краск, — возьмешь деньги.

— Останемся здесь, ты расскажешь, что знаешь, потом я иду и беру деньги.

Краск засмеялся еще противнее.

— Ты ничего не понял. Ты бродяга, никто. Ты никого здесь не знаешь, и тебя никто не знает. Значит, никто не поднимет тревоги, если тебя найдут в грязной канаве. С бродягами такое часто случается. Напьются, ввяжутся в скандал, и их убивают. Никого это не волнует.

С этими словами Краск сунул мясистую руку в карман и достал тонкий пластиковый цилиндр. Иглострел, заряженный, скорее всего, смертельным ядом, — узнал оружие Кейлл, — а не усыпляющим.

Трое спутников Краска тоже вынули оружие. У двоих оказались металлические дубинки с утолщением на конце — любимое оружие подонков с задворок всех миров. У третьего неожиданно появился светящийся термический нож, лезвие которого нагревалось так, что не резало, а прожигало большинство материалов, в том числе и человеческое тело.

Кейлл стоял спокойно, казалось, не собираясь двигаться с места. Однако, он сгруппировался, заняв устойчивую позицию, изготовился.

Похоже, неравные силы.

Головорезы ухмылялись. Они считали себя вчетверо сильнее: решительные, хорошо вооруженные — против одного безоружного и беспомощного.

Но им противостоял легионер Мороса, человек, чей народ с детских лет обучался высочайшему искусству боя. Человек, который в течение двух последних лет по праву брал первые призы в каждом виде состязаний ежегодных всепланетных Военных игр. Многие из этих медалей — за бой без оружия.

Поэтому Краск еще только поднимал иглострел, а Кейлл уже начал действовать.

Он не дал ни намека, ни предупреждения, не напрягся, не встал в стойку. Он просто упал на бок.

Правая рука коснулась пластибетона и напряглась, удерживая вес тела. Опираясь на ладонь, тело описало горизонтальный полукруг; ноги летели, словно коса.

Один ботинок подсек ногу вооруженного дубинкой. Носок второго ударил по мясистому запястью руки с иглострелом.