Энн Маккефри - Триумф Акорны

Другие двери оказались открытыми, и, уж конечно, их не заклинили, что подсказало Акорне, что танцовщицы больше не опасаются преследования.

Когда она наконец добралась до терминала, до странности тихого и пустого, где не было ни путешественников, ни служащих, она увидела «Элоизу», «Кондор» и «Балакире» в доках за прозрачными внешними стенами терминала.

Она также увидела, что у люка «Элоизы» стоит подъемник, а люк открыт, и в нем исчезают одетые в черное фигуры с чемоданами в руках. А Беккер и Андина спят внутри «Элоизы».

Акорна попыталась позвать Беккера, но в ответ услышала лишь ворчание. Она представила себе, как он пыхтит в усы от раздражения, что его потревожили.

«Капитан, проснись. На „Элоизу“ поднимаются воры — танцовщицы похитили хризобериллы и собираются угнать корабль Андины с вами внутри».

Акорна не доверила свое сообщение одной лишь телепатии, но, посылая этот мысленный призыв своему другу, нашла станцию связи терминала и схватила микрофон. Но когда она добралась до него, она оглянулась на «Элоизу» и увидела, что подъемник исчез, а из двигателей корабля вырывается реактивная струя. Через мгновение «Элоиза» взлетела так же грациозно, как недавно танцевали ее угонщицы.

— Полетят головы, когда Хафиз узнает, что произошло, — заметил Рафик. Он развалился в кресле на главной палубе «Кондора» и наблюдал, как Акорна корректирует курс преследования «Элоизы».

Акорна согласилась.

— Но самое интересное начнется тогда, когда капитан Беккер обнаружит, что его похитили, пока он дремал, как кот. — Она бросила настороженный взгляд на Размазню. Это кот мысленно подтолкнул ее и заставил сказать «как кот», она в этом не сомневалась. Первый помощник капитана «Кондора» хотя и происходил из породы кошачьих, прекрасно общался на всеобщем языке, а также на макахомианском и линьярском, когда хотел, но в основном забавлялся тем, что притворялся, будто умеет лишь мяукать.

Рафик не обратил на слова Акорны внимания. Он думал о своем.

— Не понимаю, как это могло случиться. Почему так мало народа отозвалось на поднятую тобой тревогу, Акорна? Почему служба безопасности не выполнила свои обязанности? И еще больше сбивает с толку, откуда эти женщины знали о камнях и где хризобериллы хранились на Мечте. Планета находится довольно далеко от проторенных дорог, это частные владения. Встреча танцовщиц с Андиной вряд ли была случайностью. Ты не думаешь, что она может быть замешана в этом?

Акорна вспомнила те немногочисленные встречи с Андиной, когда владелица Межгалактической корпорации по производству и продаже средств для уборки навещала Беккера.

— Я никогда не ловила никаких подозрительных мыслей и не чувствовала себя неловко или настороженно рядом с ней, — ответила Акорна. — Андина Димитри хорошо известна в своей области. Если танцовщицы действительно отдали ей свой корабль и он был неисправен, как они утверждают, кто мог знать, что Андина направляется к Мечте?

— Но как им удалось так быстро овладеть кораблем и удрать? — спросил Рафик. — Это совершенно непонятно.

«Кондор» уже несколько часов летел вслед за «Элоизой». Как и предсказывал Рафик, когда лицо Хафиза появилось на экране переговорного устройства, оно было встревоженным. И все же, по мнению Акорны, Хафиз казался гораздо более спокойным, чем ожидал Рафик. Несмотря на огромные убытки, старый разбойник выглядел скорее задумчивым, чем сердитым.

— Полагаю, моего нового начальника службы безопасности нет на борту вашего судна, или вы забыли сообщить мне об этом? — осведомился Хафиз.

— Нет, дядя, — ответил Рафик.

— Его также нет и среди его подчиненных, они все приходят в себя после ужасной головной боли и того глубокого сна, который охватил нас всех. Я удивлен, наследник моего дома, что ты избежал отравления вином.

— Ага, дядя, дело в том, что я не пил твоего вина.

— Ты подвергаешь сомнению качество моих винных погребов?

— Нет, я подвергаю сомнению воздействие их содержимого на мои голову и желудок, даже без снотворного. Я сожалею, что ты удалился от дел, все еще будучи молодым и полным сил, о дядя, ибо функции главы «Дома Харакамянов» добавляют годы моему телу, отнимая их у моей жизни.

— Ты стал нежным, как лепесток цветка, о мой наследник, если твое тело отвергает самый восхитительный из нектаров. Это странная болезнь для шахтера с астероидов, который обычно питался сублимированной пищей.