Илья Деревянко - Отсроченная смерть

Поэтому расслабляться нам нельзя и надо постоянно держаться настороже, внимательно наблюдая за чеченской диаспорой. Особенно за людьми, прибывшими в город после чистки…

В Конторе благодаря показаниям покойного Овчаренко выявили по цепочке много врагов. Но и здесь не добились окончательного успеха. Последнее связующее звено с главными злодеями, полковник Анохин умудрился покончить с собой при задержании, и цепочка оборвалась. То же самое произошло с СПС. Вдохновители заговора остались на свободе. Я имею в виду не одиозные фигуры типа Валерии Новохлевской, служащие, в сущности, лишь пестрой вывеской. А настоящих, действительно опасных вражин, широкой публике, как правило, неизвестных.

В общем, наши достижения, как не раз случалось прежде, оказались локальными, не полноценными, не решающими главной проблемы. Угроза массовых беспорядков в начале 2008 года по-прежнему не устранена. Проще говоря, противника изрядно потрепали, но не разбили…

Но довольно о грустном!

Расскажу лучше, каким образом я стал соседом Логачева в секретной больнице и как Васильич вырвался из объятий Смерти.

После устройства Волка со стаей в комфортабельный вольер, в одном из загородных поместий ФСБ, я, как обещал, отправился в больницу к Васильичу, но сразу с ним встретиться не смог. Прямо у порога меня сцапала банда медиков во главе с профессором Седовым, подвергла придирчивому обследованию и по окончании оного записала в разряд пациентов с диагнозом: «Сильный ушиб левой почки. Плюс крайнее нервное истощение». (Это если перевести на русский язык латинскую тарабарщину.)

Я, впрочем, особо не возражал, покорно перенес целый ряд малопонятных процедур, в конечном счете очутился на уютной койке в отдельной палате, вознамерился поспать, и тут ко мне без приглашения вломился Петр Васильевич, совсем недавно умиравший на моих глазах. Выглядел он хоть и здорово побитым, но достаточно бодрым и склонным к длительному общению. От него я узнал – когда Логачев в последний раз потерял сознание, то увидел вокруг себя множество бесов, со смаком перечислявших его грехи и норовивших уволочь в Преисподнюю. Но тут подоспел отец Владимир (в миру подполковник спецназа Алексей Орлов) и не мешкая начал Соборование. Бесы заскулили побитыми шавками, стали исчезать один за другим и к концу Таинства полностью пропали. А Васильич пришел в сознание. Все еще разбитый, сильно ослабевший, но уже не умирающий. Часы показывали семь минут первого.

– «Отравленная рука»? Нелюбин правильно написал? – деловито уточнил отец Владимир. (В прошлом мастер одного с Логачевым уровня.)

– Да.

– Значит, главная опасность устранена. Но… не до конца! Давай-ка в темпе исповедуйся, да поподробнее. ВСЁсовершенное тобой зло постарайся припомнить, – распорядился отец Владимир и начал читать Правило… [55]

Поначалу исповедь давалась Васильичу с большим трудом, но когда он открыл иеромонаху один старый, почти забытый им самим тяжкий грех – потекла легко, свободно. Потом он причастился, буквально на глазах воскрес и попросил дежурного врача передать Нелюбину, чтобы я приехал к нему, когда завершу операцию, в успехе которой Логачев почему-то не сомневался. А генерал, в свою очередь, приказал здешним эскулапам подвергнуть вашего покорного слугу всестороннему обследованию и в случае необходимости немедля госпитализировать. Прочее читателю известно. Остались нюансы. За время совместного пребывания в секретной больнице мы с Логачевым крепко подружились. Он оказался интереснейшим собеседником, отлично разбирающимся в истории, этнографии и литературе. О них-то мы и беседовали день-деньской. Вспоминать службу ни мне, ни Васильичу не хотелось.

УСТАЛИ!!!

К нам регулярно приходит отец Владимир, исповедует и причащает обоих. А под Рождество нас посетили генералы Рябов и Нелюбин. Они принесли дорогие подарки, кучу гостинцев. Известили об очередных правительственных наградах, тут же их вручили, поболтали о том о сем, а перед самым уходом намекнули – после выписки нам с Логачевым собираются поручить секретное задание особой важности. Вот потому мы и не говорим о службе. Еще успеем ею нахлебаться… Вдоволь!!!

В данном случае Логачев имеет в виду демонические силы и демоническую энергию, с которыми действительно тесно связано большинство восточных единоборств.

Разминочный спарринг в понимании Логачева и подобных ему спецов – это настоящий рукопашный бой в полный контакт. Только без смертельных приемов и по возможности без серьезных увечий.