Илья Деревянко - Отсроченная смерть

– А я хороший воин, потому что умен, – деловито приближаясь, разглагольствовал Лонг. – Я всегда выбираю наиболее благоприятный момент для расправы с врагом. «Честность», «правила» – пустые звуки. В настоящем бою не бывает правил!

– Здесь ты прав, жиртрест. Не бывает! – прекратив изображать умирающего, усмехнулся я, одновременно нажав рубиновую кнопку.

Боковая стенка модифицированной «Газели» упала на землю, открыв отсек с собаками и образовав собой подобие трапа, по которому овчарки моментально сбежали вниз.

– Перед тобой враг! Самый главный враг! – по-чеченски обратился я к вожаку, как всегда стоящему впереди стаи. – Убить его!!! Фас!!!

Пять мускулистых тел стремительно метнулись вперед. Лонг слишком поздно осознал свою ошибку и не сумел оказать стае никакого сопротивления. (Хотя как любой мастер такого уровня наверняка знал, как управляться с четвероногими бойцами.) Мощным ударом широкой груди Волк сбил его с ног и вцепился клыками в горло. Следующая за ним по пятам стая довершила остальное. В воздух полетели клочья мяса, и, прежде чем я успел подать команду «назад», Лонг Шина разорвали на части в прямом смысле слова.

– Финита ля комедия, – пробормотал я, поворачивая вниз изумруд.

Ко мне подошел Волк и, задрав вверх окровавленную морду, спросил взглядом: «Все правильно сделали, ХОЗЯИН?!»

– Правильно, умница ты моя! – ласково потрепал я его по загривку. – Это было подлинное чудовище в человечьем обличье! С такими иначе нельзя!!!

Через пару минут в воздухе над усадьбой зависла «вертушка», и из нее горохом высыпались полтора десятка нелюбинских спецназовцев.

– Собак не трогать, – первым делом приказал им я и, загнав стаю обратно в отсек, пояснил: – Наша новая боевая единица. Работает на высшем уровне, но команды понимает только по-чеченски. И вообще, посторонних они не слишком жалуют. Так что, ребята, держитесь от машины подальше. Не нервируйте понапрасну моих бойцов! Понятно?!

– Так точно! – отчеканил молодцеватый майор, заместитель Ерохина.

И после короткой паузы вежливо поинтересовался:

– Извините, товарищ полковник, а где Лонг?

– Вон он, – я указал на разбросанные неподалеку окровавленные фрагменты тела. – Семь его подручных тоже нейтрализованы. Один, правда, с ножом в яйцах мог остаться в живых, если кровью не истек. Надо его осмотреть и при необходимости оказать медицинскую помощь. «Язык» нам не помешает. Кроме того, прочешите усадьбу, главное здание и проверьте те деревянные домики. Авось кого да изловите дополнительно…

– Слушаюсь! – щелкнул каблуками майор, раздал подчиненным соответствующие указания и вновь повернулся ко мне: – Разрешите обратиться, товарищ полковник?!

– Обращайтесь.

– Петр Васильевич Логачев, если вы не слишком заняты, просил доставить вас к нему. Поговорить хочет.

– Ага. А молол языком: «Прощайте!.. Какой из меня православный», – сварливо проворчал я и в сердцах добавил: – Дурень старый!!!

– Простите, не понял?! – вежливо удивился командир группы.

– Это так, личное. Вам знать необязательно, – махнул рукой я и нажатием кнопки вновь закрыл отсек с овчарками. – В больницу к Логачеву поеду обязательно. Нам есть о чем побеседовать, да и медпомощь мне не помешает. Но сперва свяжусь с генералом и пристрою своих бойцов куда-нибудь в приличное место. До следующего задания. А то содержали их, прости Господи, как последних преступников!..

10 января 2007 года.

Секретная больница генерала Нелюбина

Дожидаясь, пока Логачев завершит очередную беседу с отцом Владимиром, исповедуется и причастится, я устроился в комнате отдыха для ходячих пациентов, неторопливо потягивал охлажденный апельсиновый сок из стеклянного бокала и рассеянно созерцал мозаику на стене, изображающую цветущий летний сад. Сам я причастился двадцать минут назад (Васильич, как всегда, пропустил меня вперед) и чувствовал себя… Нет! Это невозможно описать словами. Да и незачем! Неверующие не поймут, а православные (в смысле настоящие,неформальные) и сами все знают!..

Думать и вспоминать о плохом не хотелось. Поэтому я не стану распространяться, при каких обстоятельствах Васильич познакомился с Лонг Шином (настоящее имя Кин Канг) и что сделали с отловленными в усадьбе тридцатью прислужниками отвратительного толстяка. (Троих, кстати, задержали в зале с драконами, который я видел во сне и до которого не добрался наяву.) По той же причине я умолчу о судьбе, постигшей Викторию Семину, а также о том, как именнозачищали предателей, выявленных в Конторе, и «басаевское наследство». (Ваха проявил чудеса агентурной изворотливости, тридцать первого декабря связался с генералом Рябовым, и тот спешно, за два дня до окончания командировки, вылетел в Н-ск.) Подведу лишь общие итоги операции. Между прочим, не особо утешительные. «Наследство» в основном ликвидировали. Однако нескольким особям из высшего руководящего звена удалось ускользнуть, и нет гарантии, что за оставшийся год с небольшим они не организуют новые диверсионные группы, набрав рекрутов из числа недобитых «непримиримых».