Илья Деревянко - Отсроченная смерть

Автоматические ворота со скрежетом раздвинулись, я плавно вкатился во двор и остановился примерно на середине, перед поднявшейся из земли металлической доской с острыми шипами.

– Дальше пешком, – повелел в мегафон надменный голос с легким дальневосточным акцентом. – Мы придерживаемся старинных традиций и не тебе их нарушать!

Я припомнил недавний сон о «мяукающем» толстяке, сеющем смерть, сопоставил некоторые факты и опознал «надменного» – Лонг Шин собственной персоной! Доблестный воин, выходящий на поединок с опасным соперником не раньше, чем тот крепко связан по рукам и ногам…

– Бой должен быть честным! – приоткрыв дверцу, крикнул я. – А то Учитель, помнится, упоминал о какой-то ловушке.

– Твой Учитель лжец! – гневно громыхнул Лонг Шин. – Вылезай, если не трус!

– Ну, хорошо, хорошо, верю, – я выпрыгнул из кабины, сделал пару шагов, и в следующую секунду ловко наброшенное лассо обвило мою шею, сбило с ног и поволокло по земле.

Мысленно поблагодарив создателей шейного доспеха, я выхватил первый из ножей, одним движением перерезал веревку и метнул нож точно вдоль нее. Ближайшая голубая ель вдруг взвыла дурниной, и из ее ветвей вывалился тип в зеленой одежде, держащий в руке обрезанное лассо. В паху у него торчал мой боевой нож… (Минус один. Даже если «трехсотый» – уже не боец, – начал я мысленный отсчет.)

– Ба-а-а! Полку кастратов прибыло! – нарочито сипло… (незачем им знать про доспех, пускай считают меня суперменом. – Д.К. )… произнес я, сдирая с шеи петлю. Боковым зрением уловил подозрительное вспучивание дерна слева от себя и, едва из скрадки [54]вырос широкоплечий мужик с занесенными над головой руками – метнул второй нож, вонзившийся ему под левый сосок. Мужик, продолжая сжимать в пальцах смертоносные диски, без звука рухнул на землю (минус два)…

Лонг, позабыв выключить мегафон, злобно выругался, мешая китайские проклятия с русским матом.

«Ага! Обломилось у подлеца!» – злорадно подумал я и без особого труда уклонился от копья, с цветастым опереньем на хвосте, которое бросил в меня знакомый читателю привратник-«рожа». Бросил и тут же начал заваливаться набок, схватившись обеими руками за торчащую из горла рукоятку (минус три)…

– И-й-я-я-я-!!! – выскочив непонятно откуда, ринулись ко мне две давешние «обезьяны», проверявшие кузов «Газели». Один из них вертел в воздухе палку с железными набалдашниками на концах. Второй размахивал нунчаками. «Минус четыре, минус пять», – продолжил отсчет я, метнув очередные два ножа. «Обезьяны» рухнули как подкошенные, причем один из них придавил своей массой продолжавшего завывать подранка-кастрата. Вой захлебнулся. Затем на вашего покорного слугу попытались набросить новое лассо, однако на сей раз я сумел увернуться от петли, точным броском поразил метателя в левый глаз (минус шесть)… и вдруг ощутил острую боль в левой почке. Возникший из второй скрадки убийца саданул меня ножом в спину, по счастью, защищенную описанным ранее трико. Стиснув зубы, я шагнул вперед и с разворота, полосующим ударом седьмого ножа распорол ему горло от уха до уха.

«Минус семь. Больше подручных у китайца нет. Но он должен поверить, что противник тяжело ранен. Иначе наш великий мастер не решится на «честный поединок», – подумал я, демонстративно пошатнулся и плюхнулся в лужу крови, успевшую натечь из перерезанной глотки «седьмого». Немного в ней полежал, «с грехом пополам» встал и снова упал на четвереньки, показывая затаившемуся Лонгу свою перемазанную в крови спину. Секунд десять постоял так и опять поднялся, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Выходи, трус косоглазый, – сжимая в руке окровавленный нож, слабым голосом позвал я. – Выходи, вонючий ублюдок!!! У меня еще есть силы тебя убить!!!

Конечно, я ломал комедию, но не сказать, чтобы совсем. Чувствовал я себя действительно неважно. (Хоть и не до такой степени плохо, как старался показать.) Почка, вероятно, отбитая последним подручным Лонга, напоминала о себе нешуточной болью. Кроме того, бурная, бессонная ночь не прошла даром. В глазах немного мутилось. Тело налилось свинцовой усталостью. Благодаря выше перечисленным факторам мой спектакль стал гораздо реалистичнее, и Лонг поверил!..

– Хих-хи-хи! Хороший воин – мудрый воин! – на крыльце появился уютный толстячок, с добродушными чертами лица, но с холодными, злыми глазами. – Ты и твой покойный Учитель – плохие воины, потому что глупы.

– Иди сюда, сука, иди! – простонал я. – Дай перерезать твою жирную глотку!!!