- Ученик Чародея!- чьи-то руки поворачивают меня. Малыш.
- Я за него,- тонко и хрипло отвечаю я, морозный воздух обжигает горло.
- Кода. Все.
- Наши?..
- Не знаю. Эрик жив. Шифман, кажется, тоже. Коллинза слегка зацепили. Остальные - не знаю.
- Торан тоже живой,- мне, отчасти с помощью Малыша, удается подняться. Не слышно даже вертолетов. После всей этой лабуды тишина кажется чем-то противоестественным…
- С тобой порядок?
- Ага. Только покувыркало чуток. Десант высадили?
- Высадили, высадили… Говорят, кордон расставили. Но из тех ушло десятка три, минимум.
Кое-как забрасываю на шею ремень автомата. Дую на побагровевшие пальцы, сгибаю, морщась от боли. Шрам на морде тоже на холод отозвался, стыло и противно зудит.
Торана мы обнаружили там, где я и предполагал. Он сидел в сугробе, привалившись спиной к дереву, лицо покрыто крупными пятнами пота. Правую руку он выставил перед собой, растопырив пятерню.. Метрах в трех от него замер человек в маскхалате с полуоткрытым ртом и остекленевшим взглядом, еще один лежал лицом вниз чуть поодаль, снег под ним покраснел.
- Торан, ты как?
- А-а… П-порядок…- лицо его дернулось.- Н-нога.
- Так, если я что-то в чем-то понимаю, тут не только нога, на контузию все это смахивает.
Малыш снял с шеи фигуры в белом автомат, быстро обыскал, выудив финку и пару гранат, потом отбросил с головы стоящего капюшон. твою мать, против кого ж мы дрались? Это ж пацан-штаны на лямках! Лет двадцать, от силы…
- Порядок, Торан. Можешь его отпустить.
-А?
- Отпусти его,- это мне пришлось гаркнуть чуть громче. Торан уронил руку и закрыл глаза.
Парнишка - длинный, худощавый, светловолосый- ошалело огляделся, взгляд его задержался на автомате, который Малыш ненавязчиво направил ему в живот:
- Только без паники, парниша. Усвоил?
Тот кивнул, судорожно сглотнув, потом перевел взгляд на меня и побледнел еще больше.
- Э, мужики!- к нам, увязая в снегу, торопился Эрик.- Живые, уродцы?
- Есть носилки или что-то в этом роде? Торана долбануло.
- Что именно?- Эрик одним прыжком подлетел к Торану, опустился на колени.
- Кажись, контузило. И с ногой что-то. Я ж не врач, а простой Чародей…
- Ну-ну… Ладно, ничего слишком серьезного, вроде. Тьфу-тьфу…
- А у нас тут трофей,- сообщает Малыш, кивая на пленного.
Эрик удостаивает его беглого взгляда, потом роняет:
- Сейчас насчет носилок распоряжусь,- поворачивается, чтобы уходить, и сухо сообщает через плечо:
- Миллер и Лин убиты. У Шифмана пуля в легком.
До меня доходит не сразу. Перевожу взгляд на Малыша, а он - лицо закаменело, взгляд стеклянный - медленно поднимает автомат. Моя рука неторопливо и мягко отводит в сторону ствол, голос становится прямо медовым:
- Не спеши, Малыш. Этот мальчик послушным будет. Он нам расскажет, что знает, а грохнуть его успеем.
Малыш забрасывает автомат на плечо, поворачивается и, не оглядываясь, уходит, широко шагая по глубокому снегу. А я, опустив автомат, хватаю парня за воротник маскхалата, дергаю к себе, выдыхаю прямо в расширенные страхом глаза, не узнавая своего голоса:
- Ну, молись, сучий выкидыш… Пошел!
Суматоха более-менее улеглась только часа через полтора, к тому времени мы все, уцелевшие в сшибке, не сговариваясь, сползлись в комнатку наверху, чуть погодя к нам присоединился и Герман. Малыш, правда, остался сторожить пленного - после того, как я привязал паренька к стулу внизу и взял с Малыша клятву, что он не вышибет ему мозги - раньше времени, во всяком случае.
В комнатешке накурено - хоть топор вешай, бутылка кочует по кругу, Гельда привалилась к моему плечу и, кажется, дремлет. Я бы тоже подремал, но не получается, несмотря на дикую, нечеловеческую усталость… Впрочем, и остальные не лучше - посерели даже. У Германа под глазами темные круги залегли, он непрерывно курит, прикуривая одну от другой. Напротив, в кресле, расположился Коллинз, забинтованную руку держит нежно, как младенца. Рогожин, взъерошенный и мрачный, пристроился у стенки, поджав под себя ногу. Торан раскинулся на том же диванчике, что и мы с Гельдой, вытянув поврежденную ногу. Быстро оклемался, ничего не скажешь. Вот чего у нас, чародеев, не отнять - живучи мы, как кошки… И Ларико я не вижу. К малышу, наверно, ушилась…
Мы только изредка перебрасываемся фразами, но боже мой, как хорошо сидеть, потягивать водочку, никуда не торопиться, и знать, что в ближайшие несколько часов тебе ничего не грозит! Почти ничего, вернее… Не спроста ж мы тут жмемся друг к другу, как птицы в грозу.
Читать дальше