Михаил Ахманов - Путь на юг

Когда его противник очередной раз пропахал борозду в дорожной пыли, за спиной Одинцова раздался властный спокойный голос:

– Ольмер, тебе не совладать с этим южанином! Побереги свои ребра и свой копчик!

Это был голубоглазый хайрит – тот самый, что сидел за столом с айденскими капитанами. Очевидно, один из предводителей северного воинства , – решил Одинцов, разглядывая спокойное красивое лицо. Оно показалось ему странно знакомым, словно в глубине подсознания Рахи сохранился смутный отпечаток этого облика. Густые темные брови, твердые очертания подбородка и губ, прямой нос, широковатые скулы… Впрочем, Одинцов знал, что все сильные люди слегка походят друг на друга. А этот человек был силен, очень силен!

Ольмер встал, сплюнул кровь с разбитой губы. Выглядел он совершенно спокойным, только в серых зрачках мерцали холодные яростные огоньки. Одинцову был знаком такой взгляд – взгляд бойца, знающего себе цену и не смирившегося с поражением.

Голубоглазый предводитель вытянул руку, коснувшись груди Ольмера.

– Ты хочешь взять выкуп за кровь? По нашему закону?

– Да, Ильтар! И завтра же! В круге!

Тот, кого назвали Ильтаром, посмотрел на Одинцова, и в его взгляде мелькнуло странное сожаление. Потом он перевел глаза на Ольмера.

– Он будет беспомощным против челя… ты же знаешь…

Чель! Короткое слово, незнакомое, звонкое, словно удар молота по наковальне. Одинцов порылся в памяти, но она не подсказывала ничего.

Ольмер вытер рот и протянул вождю окровавленную ладонь.

– Клянусь Семью Ветрами и Гримом, первым из них! Я бы не сказал, что этот крысеныш такой беспомощный.

Потом он повернулся к Одинцову и осмотрел его с головы до ног – медленно, с каким-то профессиональным интересом, словно оценивал стати лошади или раба. Лицо его было сосредоточенным; кровь, сочившаяся из разбитой губы, тонкой струйкой сбегала по подбородку. Внезапно хайрит вытянул руку в странном жесте – большой палец отставлен в сторону, остальные сжаты в кулак.

– Я, Ольмер из Дома Осс, предводитель сотни, вызываю тебя, южанин. Завтра мы сойдемся с оружием в круге поединков и будем биться насмерть!

Он глядел на Одинцова, словно ожидая ответа, и тот повторил жест вызова.

– Я, Аррах бар Ригон, октарх Береговой Охраны, готов скрестить с тобой оружие, Ольмер из Дома Осс!

Ильтар, вождь хайритов, отступил на шаг, и с губ его слетел возглас изумления.

– Аррах? Сын старого Асруда? – Голос вождя стал напряженным, лицо чуть побледнело.

– Сын покойного Асруда, – уточнил Одинцов. Он был удивлен, если не больше. Неужели слава рода бар Ригонов достигла этих дальних берегов?

Впрочем, нашел же Асруд как-то и где-то свою жену-северянку… Связи могли сохраниться…

– Да, я знаю, – кивнул Ильтар и повернул голову к Ольмеру; лицо его вдруг окаменело, на лбу выступила испарина. Несколько секунд он изучал лицо противника Одинцова, и рослый хайрит словно съежился под этим пронзительным взглядом. Наконец вождь сказал: – Слушай, Ольмер из Дома Осс! Ты, нагрузившись пивом, стал задирать чужеземца с юга… вынудил его защищаться, а потом вызвал на поединок, зная о своем преимуществе. Мало чести в таком деле!

– Ты хочешь, чтобы я отказался? Шкура дохлого тарха! Отказаться от драки! После того, как этот южанин извалял меня в пыли, как щенка, на глазах у всех! – На шее Ольмера натянулись жилы, щеки покраснели. – Не могу, вождь! Не могу и не хочу!

Яростно махнув рукой, он повернулся и почти побежал к палаточному лагерю. Компания метателей ножей последовала за ним; кое-кто с опасливым уважением оглядывался на Одинцова.

– Да, Аррах бар Ригон, с этим Ольмером ты слегка погорячился. – Вождь, сделав Одинцову знак следовать за собой, пошел к столу. Там уже никого не было; бородатые соплеменники Ильтара, с помощью десятка воинов, влекли бесчувственные тела капитанов к причалам. – В сущности, неплохой парень этот Ольмер, – продолжал Ильтар, подвинув Одинцову табурет и наливая вина в бронзовый кубок. – Однако не в меру задирист. И тебе от этого не легче – боец он превосходный… Ну, ладно, – вождь поднял кубок, – что сделано, то сделано, и Семь Ветров того не изменят! Выпьем за встречу, Эльс!

Одинцов вздрогнул и опустил свою чашу на стол, расплескав вино. Этому человеку было известно его хайритское имя! И вообще, он знал на удивление много – столько, сколько может знать друг или смертельный враг. В голове у Одинцова всплыли слова лекаря: «Верь тому, кто назовет тебя Эльсом!» – или что-то в этом роде. Арток бар Занкор, несомненно, умный человек, но Одинцов доверял только себе – особенно в этой чужой реальности.