Михаил Ахманов - Путь на юг

Он тихо вышел в коридор и спустился в кухню, чтобы прихватить кое-что из еды. Небо за окнами начало сереть, близился рассвет, но огромный замок еще спал – лишь изредка доносилась перекличка стражей. Опять поднявшись наверх, Одинцов приоткрыл дверь собственной опочивальни, за которой находились кабинет и маленькая гардеробная – там, всегда под руками, он держал оружие. На миг сожаление кольнуло его; столь многое – и столь многих, уже дорогих! – приходилось оставлять здесь. Чос, бар Занкор, Ильтар… Лидор…

Упрямо встряхнув головой, он начал собираться – быстро, но основательно. Крепкая полотняная туника, кожаные башмаки, пояс, плащ… Оружие – чель, метательные ножи, длинный меч, которым он сразил Ольмера, хайритский арбалет с двумя дюжинами стрел… В мешок, проделавший с ним путешествие на север, он сунул флягу, пару фунтов сухарей, ломоть копченого мяса и кое-какие мелочи. Кто знает, что ждет его за той дверью! Лучше быть готовым к любым неожиданностям.

Собравшись, Одинцов подошел к массивному резному шкафу из темного дерева и, потянув на себя среднюю полку со всем содержимым, привычным движением ладони опустил скрытую за ней фальшивую перегородку. Он вытащил из тайника холщовый кисет, в котором хранилась «зажигалка», вазу в форме раковины, кинжал Асруда и длинный рулон пергамента. Немного поколебавшись, он развернул карту, затем сложил ее плотным прямоугольником и сунул в кисет; кисет убрал в мешок вместе с арбалетом и связкой стрел.

Найдя в шкафу желтоватый обрезок пергамента, Одинцов в раздумье замер перед столом. Затем он размашисто и быстро написал на листке два слова и придавил его вазой. Лидор знала, как он дорожил этой вещью; конечно, она сразу заметит ее, когда войдет в кабинет.

Через пару минут, прихватив фонарь со свечой, он уже спускался в замковые подвалы по старой каменной лестнице с гладкими ступенями, отполированными подошвами бесчисленных сапог. На одном его плече висел туго набитый мешок, на другом – чель; к поясу были пристегнуты ножны с мечом и кинжал Асруда. Одинцов неплохо ориентировался в переплетении широких и узких проходов, выходивших к десяткам залов, комнат, камер, каморок и винных погребов, располагавшихся в цоколе замка, – выручала столь кстати ожившая память Рахи и несколько экскурсий в этот лабиринт, совершенных в свое время в компании Лидор. Он уверенно продвигался вперед, пока не вышел к подземному коридору, тянувшемуся под западной Садовой стеной. Этот широкий, вымощенный гладкими плитами проход кончался тупиком – тем самым, который вызвал у Лидор ностальгические воспоминания о детстве юного Арраха.

Теперь Одинцов принялся в слабом свете своего фонаря внимательно изучать перегородившую коридор стену. Наконец он вытащил клинок и ковырнул ее острием. Никаких сомнений! Это был не камень, а дерево, потемневшее от времени или специально выкрашенное так, чтобы не слишком отличаться от мрачных бурых каменных блоков, заложенных в фундамент замка. При более внимательном осмотре обнаружилось и нечто напоминающее замочную скважину. Одинцов вставил в этот паз навершие кинжальной рукояти и повернул, словно обычный ключ. Раздался щелчок; часть деревянной обшивки откинулась на петлях, открыв узкий проход. Он посветил фонарем.

Каменные ступени. Крутые, узкие, выщербленные… Они вели наверх, в темноту, и, взглянув на покрывавший их слой пыли, Одинцов понял, что проходом не пользовались уже много лет. Прикинув расстояние, пройденное им в тоннеле под стеной, он попытался сообразить, куда приведет его лестница. Получалось, что на одну из башен, скорее всего – на вторую; вряд ли он ошибся в своих подсчетах больше, чем на десяток метров.

Сунув кинжал за пояс, Одинцов вытащил из-за спины чель, вошел и затворил за собою дверь. Теперь он видел, что это именно дверь из толстых потемневших досок, окованных изнутри рядами железных полос; снаружи она почти сливалась с деревянной перегородкой. Медленно, осторожно он начал подниматься, вытянув вперед лезвие челя и чуть покачивая в другой руке фонарь. Пятна света скользили по массивным гранитным блокам, слагавшим стены, по древней нетронутой пыли внизу… Нетронутой? Щербины и потертости на ступенях были очень старыми – когда-то воины взбегали здесь на башню, гремя доспехами и царапая камень железом… Но в пыли он различил другие, еле заметные следы, слабые отпечатки башмаков, сохранившиеся в неподвижном воздухе. По этой лестнице поднимались – год, два или пять лет назад, но явно не пятьдесят и не сто. Кто же прошел тут в последний раз? Старый бар Ригон, отец Рахи?